Близнецы. Черный понедельник. Роковой вторник

Фрида взяла его за руку и втащила в прихожую. На нее пахнуло застарелым запахом немытого тела, табака и алкоголя. Она сняла с гостя анорак и повесила его рядом со своим пальто. Рукава его свитера протерлись до дыр.

– Может, снимете обувь? – предложила она. – Тогда мы сможем пройти в комнату и сесть.

– Я не остаться.

Его английский язык, похоже, ухудшился за то короткое время, что он провел на родине.

– Я приготовлю вам чай.

– Чай нет.

– Как давно вы вернулись, Джозеф?

Он поднял руки в знакомом жесте.

– Несколько неделя.

– Почему вы мне не сообщили?

Джозеф посмотрел ей в глаза, но тут же снова отвел взгляд.

– Все ваши вещи у Рубена. И фургон тоже. Где вы остановились?

– Теперь? На участок. В дом, который надо строить. Холодный. Но крыша есть.

Фрида задумчиво рассматривала его. Весь его вид говорил о страдании и поражении.

– Я хочу, чтобы вы объяснили, что произошло, – мягко сказала она. – Но не волнуйтесь, можете не рассказывать все и сразу. Когда бы вы ни решили, что готовы, приходите, я буду ждать. Я рада, что вы вернулись. И Рубен тоже обрадуется. Вы нужны его дому. И нужны мне.

– Вы так только говорить.

– Нет, это правда.

– Я никто не нуждаться.

– Послушайте, я позвоню Рубену, и вы переночуете у него. У него в доме кое-что сломалось. Вы можете все починить. Когда вы почувствуете, что хотите рассказать обо всем, что произошло, можете обратиться ко мне… или к нему. А сейчас вы будете сидеть в моей кухне, пить чай и отвечать на мой вопрос. Один вопрос.

Карие глаза Джозефа на мгновение уставились на нее.

– Почему?

– Что «почему»?

– Почему вы помогать мне? Я плохой человек, Фрида. Плохой, грустный человек.

Фрида взяла его под руку и проводила в кухню. Там она выдвинула из-под стола стул, и Джозеф грузно опустился на него. Она вскипятила чайник и, пока чай заваривался, поджарила два куска хлеба и намазала их маслом и медом.

– Вот. Вы должны это съесть.

Он отхлебнул горячий чай, и на глаза у него навернулись слезы. Он взял тост, и она заметила, как сильно дрожит его рука.

– Так. Вы должны мне помочь. – Она положила перед ним флаер и ткнула пальцем в буквы. – Вы можете предположить, что означают эти буквы?

Джозеф положил тост на тарелку, вытер рот рукавом и вгляделся в надпись. «Бечевка, солома, провод, камень».

– Это вещи, которые можно использовать в строительстве. Но почему здесь и бечевка, и провод? Карлссон предположил выращивание клубники, но мне этот вариант не нравится. Он не очень-то серьезно отнесся к списку.

– Это просто.

– Что?

– Это просто, – повторил Джозеф.

Впервые с момента их встречи в его глазах зажегся огонек интереса.

– Итак?

– Краска.

– Краска?

– Названия краски. Мрачные цвета – как у вас в кабинете. Бледные, тусклые цвета. «Бечевка», «солома», «провод», «камень». Вот.

– О-о! – протянула Фрида. – Джозеф, вы просто гений!

– Я?

– А как насчет букв? «П, ЛС, ПЛ».

– Это просто, – снова сказал Джозеф. На краткий миг в его голосе даже послышалась радость. Он указал пальцем вверх: – П – потолок. – Он пошевелил пальцем как часовой стрелкой. – ЛС – левая стена. И… – Он опустил палец.

– Плинтус, – закончила Фриду. – Как я же сама не догадалась!

– Вы доктор, не строитель.

– Значит, кто-то красил дом. – Она посмотрела на часы. Была почти половина пятого. – Если мы выйдем немедленно, то, возможно, успеем добраться туда до пяти часов. Можете пойти со мной? – Он сразу не ответил, и она добавила: – Мне очень нужна ваша помощь, Джозеф. Как раньше.

Начинало темнеть, а дождь превращался в град. Фрида подумала, что Джозеф похож на большого беспомощного ребенка: он тащился по улице, надвинув шапку до самых бровей и глубоко засунув руки в карманы потертых брюк. Она позвонила Рубену и сообщила, что вечером они с Джозефом придут к нему в гости, так что пусть застелет кровать и, возможно, положит в микроволновку печеный картофель.

– Что мы искать? – спросил Джозеф.

– Я пытаюсь кое-кого найти. Это довольно долгая история, я ее вам потом расскажу.

– Значит, мы искать стены цвета «камень» и «солома»?

– Мы не можем стучать в двери каждого дома. Но я подумала, что если мы заметим внешние признаки строительных работ, то в такую дверь можно и постучать.

– Значит, вы идти по эта улица, а я по та. – Джозеф поднял свой телефон. – Я звонить вам, вы звонить мне.

Фрида обрадовалась таким признакам участия. Она кивнула, и они разошлись в разных направлениях, встретились на перекрестке, поняли, что ходили безрезультатно, и снова разошлись по параллельным улицам, уходящим от проспекта, на которые, очевидно, доставляли флаеры «Пиццы Энди».

Фрида уже прошла две трети Талли-роуд, когда у нее зазвонил телефон.

– Да, Джозеф!

– «Покраска и косметический ремонт. Серьезно относимся к самой мелкой работе». Фургон здесь, возле меня, одно колесо, похоже, проколото. У дома тридцать три, Оуэнс-клоуз.

– Никуда не уходите. Я уже иду.