Близнецы и «звезда» в подземелье

Есть, конечно.

— И у меня есть!

Чтобы им с Олежкой меньше отличаться, она тоже надела джинсы.

— Давай, связывай ему руки, Виталь. А потом моим ремнем ноги!

Она просто хотела бросить ему вниз свой пояс, но поняла, что Ромашкину сейчас очень не по себе:

— Ну-ка, подвинься! — и спрыгнула в яму. — Давай так: ты ему руки связывай, а я ноги!

Вы никогда не пробовали связывать взрослого человека? Почти уверен, что нет. И должен вам сказать, это далеко не простое дело! Прежде всего тебе неловко — на душе у тебя неладно. Да и... Вы когда-нибудь присматривались,, как выглядят у взрослого ноги? Они же почти, как два бревна! Попробуйте-ка их связать!

И все же Ольга сделала это. Великий клоун Семен Птициани был когда-то моряком, служил на Севере... Впрочем, это сейчас не важно. А важно, что он очень любил Ольгу и Олега. И они его, конечно, тоже. II вот однажды, когда они встретились в одной программе — кажется, это было во Пскове, а может, в Новгороде, — дядя Семен стал учить Ольгу вязать морские узлы. Самые крепкие и самые надежные узлы в мире. Есть такие, которые можно развязать одним движением, но только надо знать, за какой конец дернуть. А есть узлы — их вовек не распутать, только с помощью острого ножа. Так говорил дядя Семен.

Вот именно таким узлом Ольга сейчас и вязала ноги Висюлькину — двойным якорным. А Ромашкин в это время старался «припутать», как говорят мальчишки, висюлькинские руки. И получалось это у Виталия не слишком-то ловко. Закончив свою... работу, Ольга стала помогать Ромашкину.

А в голове крутилось: что-то мы сделали не так! Но вот что?

Фу ты, невезуха! Ромашкин же ему руки не с той стороны завязал. Надо всегда руки пленникам вязать за спиной, а Ромашкин завязал спереди. И Ольга этого вовремя не заметила! Теперь уж поздно перевязывать. Потому что Висюлькин начал шевелиться. И потому еще, что Ольга и тут использовала «мертвый», двойной якорный, узел!

Жестокий Сергей Евдокимович очухался наконец, открыл глаза, увидел возле себя Ольгу и Ромашкина. Потом почувствовал, что он связан:

— Мерзавцы!

Но тут же заметил, что руки у него заведены неправильно. Быстро сел, попробовал развязать. Черт! Не получается. Тогда он встал вдруг — одним каким-то отчаянным резким движением... Ольга замерла от страха. Стоит перед тобой хотя и связанный, но злющий и готовый на все человек. Дыхание буквально останавливается!

Но именно в этот момент Ромашкин не растерялся. Он вдруг шагнул вперед и сильно толкнул Висюлькина в грудь. Тот буквально шлепнулся на тюфяк. И это падение взбесило его. Пробормотав невнятно ругательства, Висюлькин принялся зубами развязывать узел на руках. И так яростно он это делал, что страх и сомнения закопошились в Ольгиной душе: а вдруг он?..

— Сейчас вы у меня!

И тут отчаяние вытеснило в ее душе все страхи. Олежка — да и Генка тоже! — сидят в плену у безжалостных злодеев, а тут взрослый дядька...

— Да как же вам не стыдно! — вдруг крикнула Ольга совершенно неожиданно для себя.

Висюлькин перестал грызть Виталькин ремень. Поднял на Ольгу глаза. И вдруг расхохотался! Совершенно искренне и заливисто, будто ему рассказали хороший анекдот: само слово «стыдно» казалось ему нелепым!

И ведь снова все это затеяла она, Ольга! Что за несчастливое такое умение: ставить себя и других в безвыходные положения!

— Не бойся, Виталик, если он будет тут гадости делать, мы его отлупим... вдвоем!

Но как же на самом-то деле поступить? Бить связанного?.. И тут ей пришла в голову довольно простая и нормальная мысль: да надо просто вылезти отсюда!

— Так, Виталик, присядь на корточки. Я тебе стану на плечи, вылезу и побегу звонить, а то там Олежка с Генкой пропадают!

Не произнеся ни слова, он посмотрел на нее. И Ольга поняла, как страшно Ромашкину будет остаться один на один с этим зверем!

— Я потом тебя вытяну, Виталик, слово даю!Есть же все-таки в доме какая-то нормальная веревка!

Ромашкин кивнул и, больше уже не показывая ей своих глаз, присел на корточки. Ольга, с детства цирковой человек, стала ему на плечи, быстренько поняла, как ей удобнее всего будет сейчас опираться о стену и как она в последний момент чуть-чуть подпрыгнет с ромашкинских плеч, чтобы ухватиться за край ямы, а там уж...

— Пошел, Виталий! Ап!

В смысле, чтоб он распрямил ноги. Но Ромашкин продолжал сидеть на корточках. Ольга глянула на его налившееся краской лицо и все поняла: у него просто не хватает сил встать: это ж надо тренироваться, это ж надо силу качать!

Быстро Ольга соскочила с ромашкинских плеч:

— Спокойно, Виталь. Есть другой способ!

А Ромашкину было до ужаса неудобно, что он такую девочку... такую... не мог поднять: это же позор для мужчины! Да еще перед этим трусливые глаза состроил...

— Ты просто стань лицом к стене, Виталь. А дальше я сама!

Дело в том, что цирковой может по человеку влезть, как по лестнице. Раз-два-три... Ромашкин и ойкнуть не успел, как Ольга уже была у него на плечах! А уж стоя на прямых ногах, он ее, конечно, легко мог удержать.