Близнецы на вкус и ощупь (СИ)

Его рука проскальзывает вперёд, гриффиндорец нажимает пальцами на область клитора, чтобы чувствительные зоны могли быть задействованы активнее. Холла испускает стон, клитор трется об интенсивно входящий в неё член. «Будет неуместно сейчас сказать: «Я люблю тебя», но как же я тебя люблю…»

— Только не останавливайся, — стонет она между протяжными китообразными звуками, вырывающимися при каждом новом толчке, фрикции. — Он…. такой… большой…

Боль от натянутых на руку волос двукратно усиливает жар коитуса. Эти пальцы, пальцы на клиторе, паукообразные тонкие аристократические пальцы, она как струна в его руках, которую он колеблет, как хочет.

Уизли насаживает девушку на полную длину, разнузданное женское тело, согласное на всё, еще вчера было чужим. «Моя территория». Её узость внутри приятно удивила Фреда, он любит цепкий контакт. Жар самоотдачи заводит, здесь не самая простая похоть, что-то иное.

Пальцы начинают скользить из стороны в сторону по клитору, счет идет на секунды, лавина на подходе. «Она будет кричать, я это знаю». Отпуская волосы, парень хватает за подбородок и прикрывает пальцами рот. Напряжение на пределе, усиливающаяся пульсация вокруг ствола объявляет — оно здесь.

Как выпущенные из палочки заклинания, которые невозможно остановить, спазматические импульсы ещё сильнее сжимают наслаждением член Фреда, создавая лавинообразную реакцию цепного оргазма. Холла кричит его имя сквозь пальцы на своих губах, пульсируя всем телом, обхватывая его изнутри, заставляя выпускать в себя потоки семени толчками. Парень закрывает глаза, сотрясаясь, её острое дыхание на его пальцах, Фред запускает пару ей в рот, касаясь языка.

Ещё несколько мгновений… и всё кончено. Как будто бы в комнате находился целый оркестр музыкантов, которые разом умолкли, как только удовлетворённый Фред аккуратно вынул влажный теряющий силу член из тесных объятий рейвенклонки.

Холла разворачивается, чтобы обнять его, он подхватывает её под руки и несёт в свою постель.

***

Поздним вечером того же дня в спальню вернулись Джордж и Дин Томас. Бросив взгляд на спящего брата, Джордж понял, что с ним под одеялом кто-то лежит. Удивившись, но не слишком погружаясь в размышления, довольный своим вечером, он разделся и залез под свое одеяло, чтобы заснуть. Завтра рано вставать.

Холла, скрытая по самую макушку одеялом, в полудрёме, сплетя его ноги со своими, вдыхала аромат у ключиц Фреда. Его рука накрывала её, размеренное дыхание сигнализировало, что парень спит. Всё бельё было снято, и их голые тела касались друг друга беспрепятственно. Счастье наполняло девушку до краёв.

Холла слышала его сердцебиение и представляла, как сердце трудолюбиво гоняло по телу кровь, делая его горячим.

«Никакого внешнего мира не существует. Ты мой до утра. Я могу не владеть тобой, но сейчас у меня есть эти несколько часов…» — она оставила поцелуй-подпись между плечом и ключевой костью и заснула в его руках.

Комментарий к Часть 9. Чаепитие ¤

Ту би континьюд (:

========== Часть 10. Выгоревшая звезда ¤ ==========

Комментарий к Часть 10. Выгоревшая звезда ¤

Вероятно, одна из самых развратных сцен в фике. Ребят, предупреждаю, часть строго 18+! Дети, пожалуйста, идите займитесь чем-то еще. Я серьезно.

Они смотрели друг на друга, как в зеркало, не моргая. Где-то недостаточно закреплён ремешок? Торчит подкладка… Прилегают ли защитные кофры к локтям?

— Грязь поля в предвкушении оказаться у тебя во рту сегодня вечером. — Фред заправил хлястик шлема под подбородок брата.

— У меня на рот другие планы, — Джордж фиксировал напульсники, обматывая бинты в три слоя вокруг запястий, — что-то более приятное, возможно, шипучее, не обещающее заработать столбняк.

— Тогда держись подальше от Чамилы Блейз.

Перед финальным матчем квиддича все системы организма как будто совершили переучёт, горячая кровь толкалась в артериях, вынуждая ходить быстрее, говорить громче и брать, не спрашивая. Это день, когда отпускаешь себя на волю. На поле близнецы — самые чистые версии себя. Их любил зал, обнажённо, как ток любит воду, а ментос — колу. Их любила МакГонагалл, вспоминая, как игрок в квиддич похитил её сердце в далёком сорок втором: у него была улыбка Джорджа и хладнокровие Фреда.

Поле не просило реверансов и приличий, и грозовой воздух, рвущий вымпела на башнях трибун, ерошащий волосы, выбивающиеся из-под шлемов, как будто здоровался с братьями, словно третий воссоединённый близнец.

Возвышаясь над остальными игроками, Уизли вышли из раздевалок в числе первых, и рёв трибун разлетелся по пространству, как материя в момент большого взрыва. По одной руке лежало на плече каждого из них. Адреналин пульсировал, и кончики пальцев покалывали, сжимая гладкий ствол мётел. Они пришли сюда вырывать победу, как вырывают языки врагам. Это будет спектакль, достойный Калигулы, их широкие джокерские улыбки наводили беспокойство на команду Рейвенкло ещё на этапе прохода к центру поля.

— Помни, ты стережёшь Поттера, — произнесла в пространство перед собой, но на самом деле Фреду, Анджелина Джонсон. Она капитан, но едва достает Фреду до плеча.