Близнецы от врага. Чужая тайна.

После «семейного» ужина с Игорем я решила не дожидаться окончания отведенных мне пары дней на раздумья. Мой ответ останется прежним. Но возможная реакция мужа на отказ пугает до дрожи. Авдеев помешался на своем желании иметь ребенка. Опасаюсь, что он пойдет дальше угроз, а я не смогу защитить себя и близнецов.

Поэтому я отчаялась на побег. Как только Игорь уехал в офис, позвонила Людмиле Артемовне, директору детдома, единственному более или менее близкому мне человеку. Но не для того, чтобы "забронировать" два места, как цинично предложил вчера муж. Его жестокая фраза как раз и стала последней каплей. Тогда я окончательно убедилась: не пожалеет он нас. Наоборот, раздавит и не поморщится. А защитить нас некому. Опять одни.  

Людмилу Артемовну я попросила приютить нас с близнецами на пару недель. До тех пор, пока не сниму жилье. Со временем разберусь с ложными обвинениями, правда, не знаю, как. Надеюсь на адвоката Никиты... И подам на развод. Да, Игорь оставит нас ни с чем. Но близнецы достаточно взрослые и самостоятельные. А у меня теперь есть образование. Так что я смогу устроиться на нормальную работу. Роскошь нам не светит, но… Справимся. Все лучше, чем продавать собственное дитя…

- Игорь обидел? – хмурит брови Саша, всматриваясь в мое задумчивое лицо.

Мрачнеет и Илья. Недовольно сжимает губы, гладит меня по руке.

- Хм, нет, - тщательно подбираю слова, чтобы не пугать детей. – Мы немного… поспорили.

- Поедем к Алексу? – хором выдают близнецы, а их глазки загораются.

«Не нужны мы ему», - мелькает в мыслях, и я сглатываю внезапно подкотивший к горлу ком.

- С чего вы взяли? Нет, - отрицательно качаю головой.

- Плохо, - опускает голову Илья.

- Почему? - мой голос дрожит.

- Игорь говорит, что мужчина в семье главный, а женщина без мужчины ничего не может, - выдает Саша.

Кажется, даже тон мужа дублирует, отчего я передергиваю плечами.

- Игорь не прав, - говорю тихо, но твердо. – Женщина не может без любимого мужчины, - поправляю его «истину».

- Игорь не любимый? – мгновенно реагирует Илья.

- А Алекс? – прищуривается Саша.

Хочется взвыть. Слишком смышленые они. Обычно это радует, но в данный момент… делает больно.

Алекс… Полгода рая и почти пять лет падения в бездну.

Близнецы попали в цель. Любимый. Но жестокий…

Не замечаю, как тонкие дорожки слез сами стекают по моим щекам.

Только сейчас осознаю, что я сломлена. Окончательно и бесповоротно.

- Мам, не плачь, ну, - причитают близнецы. – Мы ведь тоже мужчины. Вырастем и будем тебя защищать, - выдают наивно.

- Да, - улыбаюсь сквозь слезы. – Вы мои самые любимые мужчины, - обнимаю обоих, крепко прижимая к себе. – Все у нас хорошо будет.

Некоторое время так и сидим, обнявшись, на полу. Рядом с детьми становится легче. Они будто энергией меня насыщают. Сил придают. Сама начинаю верить в свои слова.

Хорошо все будет.

- Так, - чуть отстраняюсь от мальчишек и чмокаю их в щечки. – Мужчины мои, - подмигиваю. - Помощь нужна! Бегите свои вещи собирать, - кивают довольно. – Быстрее уберемся отсюда, - добавляю еле слышно.

Наблюдаю, как Саша и Илья мчатся к себе, смешно шлепая босыми ножками. Наслаждаюсь живительным теплом, которое разливается в груди. Ради таких мгновений хочется жить.

Возвращаюсь к сбору чемоданов, но подскакиваю на месте от громкой трели звонка. Бегу к камерам, вспомнив прошлый неудачный опыт, когда вслепую открыла полицейским.

Всматриваюсь в экран – и ошеломленно округляю глаза.

Пару секунд размышляю, как мне поступить. В идеале, притвориться мертвой. Чтобы все оставили меня в покое. Не терзали душу.

Но еще один звонок, более настойчивый, толкает меня к воротам. Приоткрываю не до конца, надеясь скорее спровадить незваного гостя, который явился, чтобы дальше мучить меня. Но на железную створку ложится тяжелая рука – и давит, увеличивая зазор.

- Алекс, тебе не следовало… - начинаю несмело, но не успеваю договорить.

Не сказав ни слова, Алекс обхватывает мое лицо ладонями и запечатывает рот поцелуем. По-хозяйски овладевает губами. Терзает неистово и жадно. Вторгается напористо. Словно я по-прежнему принадлежу ему.

Срывает мой слабый стон, за который я позже себя возненавижу.

- Прости, птичка, - отклонившись, выдыхает мне в губы, пока я судорожно хватаю ртом воздух.

И опять целует.

От дурманящей близости Алекса кружится голова. Невольно ищу точку опоры – и укладываю руки на мускулистую грудь. Чувствую частое биение сердца под своей ладонью.

Я скучала по Алексу. Не по наглому и хамовитому, каким он предстал на первой встрече с Крестовским, а по тому, каким он был раньше: ласковым, внимательным, моим защитником.

С трудом заставляю себя прервать поцелуй. Хватит. Иначе потом опять будет больно.

- Алекс, что тебе нужно? – лепечу сбивчиво, пытаясь высвободиться из его хватки.

- Я приехал забрать вас, птичка, - говорит так, будто все решено.

Наклоняется, изучает меня с легкой улыбкой и вновь накрывает мои губы своими. Я почти готова подчиниться, забыть все беды в его руках. Уехать с ним, начать жизнь с нуля…

Но вдруг понимаю, почему Алекс ведет себя так уверенно.