Близнецы от врага. Чужая тайна.

- Наши с тобой отношения выясним потом, - продолжает убеждать меня. – Поехали? – смотрит будто в самую душу.

Киваю. Быстро, лихорадочно. Потому что вспоминаю последние слова мужа о семейном ужине. Не хочу терять время. Боюсь, что если Игорь появится здесь, то уже не отпустит.

- Умница, птичка, - ласково говорит Алекс и целует меня в лоб.

- Мам, вы что, тоже поспорили? – взволнованно интересуется Илья, а Саша тяжело вздыхает.

- Нет, мы договорились, - отвечает Алекс за нас двоих. - Так, ребята, едем ко мне! – подмигивает мальчикам.

- Ура! – подпрыгивают оба, а мы морщимся от оглушительного визга.

- Давайте свои сумки, я в машину отнесу, - Алекс направляется к брошенным на полу вещам.

- Нет! – шустро огибает его Саша и становится возле багажа.

- Мы - любимые мужчины, - присоединяется к брату Илья и опять заставляет меня краснеть. – Сами поможем маме.

Алекс отступает, примирительно поднимает руки вверх.

- Серьезная конкуренция, - хмыкает двусмысленно и на меня косится. – Твои вещи где?

- Я сейчас! – нервно мчусь вверх по лестнице.

Суматошно запихиваю в чемодан оставшиеся мелочи, проверяю самое главное – документы. Свои и детей. И сбережения, сэкономленные на "тюнинге" внешности.

Быстрее! Каждая минута на счету!

- Все собрала?

На пороге неожиданно появляется Алекс. Я думала, он внизу остался. С близнецами. Поэтому невольно вздрагиваю.

- Да, можем ехать, - выдыхаю, уперев руки в бока. – Только из детской надо чемодан забрать, - спохватываюсь. – Мальчишки легкие сумки вниз спустили, само собой, - с теплом думаю о моих «любимых мужчинах». – Остальное осталось…

- Я возьму. Где детская? – безапелляционно бросает Алекс, наклоняясь за моим чемоданом.

Соглашаюсь, показываю нужную комнату. Принимаю помощь врага, который пытается выдать себя за друга. Я обязательно придумаю, как нам с близнецами быть дальше.

А пока….

Спускаемся вместе с Алексом. Как счастливое семейство, собравшееся в отпуск. Только отпуском то, куда я вляпалась, назвать сложно.

- Алекс, учти, все это временно, - касаюсь его локтя и тут же убираю руку. – Как только найду жилье, мы сразу же съедем от тебя.

Хмуро сводит брови и пристально изучает меня. Ожидаю, что спорить будет, готовлюсь обороняться, но Алекс удивляет.

- Я тебя услышал, птичка, - выдает неоднозначно.

Киваю, спешу к близнецам, которые успели добежать до машины Алекса, скинуть свои сумки на асфальт возле багажника - и сейчас нетерпеливо переминаются с ноги на ногу у пассажирских дверей.

- Загружайтесь, я вас пристегну, - по-доброму усмехается Врагов и снимает автомобиль с сигнализации.

Мой взгляд тут же цепляется за два новеньких автокресла, установленных на заднем сидении. Специально для Саши и Ильи.

Алекс все предусмотрел, позаботился о детях. Как настоящий внимательный отец. Пытается приручить их, а заодно и меня…

Закусив губу, шумно выдыхаю через нос.

Боюсь, мне нелегко будет выполнить свое же условие… 

Глава 21

Вечером. Алекс

Близнецы спят. Мгновенно вырубились после насыщенного событиями дня. Дане даже укладывать их не пришлось. Забрались в постель прямо в одежде и уснули.

Мои дети. Непривычно. Но надо вживаться в новую для меня роль. И как можно быстрее.

Прикрываю дверь в спальню и, стараясь не шуметь, аккуратно отхожу.

На кухне горит свет. Бреду туда, надеясь застать Дану.

Она стоит у открытого окна. Сквозняк играет ее платиновыми локонами. И зачем только волосы испортила краской? Тоже Игорь приказал?

Яростно сжимаю кулаки. Урод. «Ширму» он себе захотел? Допустим. Ломать-то девчонку зачем? Хорошо хоть я смог вырвать птичку из его лап. Не отдам больше. Никому.

Дана пока не сказала, чего от нее хотел Авдеев. И как запугивал.

Мы вообще толком не разговаривали сегодня. А надо бы…

Резкий порыв ветра влетает в окно и заставляет Дану поежиться. Холодно. Простудится, глупая.

Возвращаюсь в гостиную, стягиваю плед с дивана и опять иду к ней. Накрываю маленькие плечи, слегка проводя по ним руками через шерстяную ткань.

Дана вздрагивает. Чуть поворачивает голову, но в глаза мне не смотрит. Напрягается, готова иголки выпустить. Однако в плед кутается: замерзла все-таки.

Не обронив ни слова, становлюсь рядом. Смотрю перед собой, ничего не различая во тьме за окном, и складываю руки в карманы брюк. Иначе сорвусь. Схвачу птичку и сожму в объятиях, после чего она лишь сильнее отдалится. Вот такой парадокс.

Стоим некоторое время в полнейшей тишине. Я даже слышу сбивчивое дыхание Даны. Не знаю, как вести себя с ней. Она не такая, как пять лет назад. Сейчас птичка повзрослевшая, разочарованная. Сломленная. И я тоже приложил к этому руку. Когда бросил ее, перепутав с двойником. Все еще не решился Дане рассказать об этом. Не знаю, как. Только хуже сделаю идиотским откровением.

Да и сама птичка странно себя ведет. Твердит о каких-то деньгах, аборте. Я бы никогда не поступил с ней подобным образом. Тем более, если бы о беременности пять лет назад узнал.

Если бы…

Поговорить бы нам. Обо всем, что случилось. Но чувствую, что не сегодня. Разрушим и без того хрупкое перемирие.