Близнецы-соперники

– Что вы только что выехали. Вы же и в самом деле выезжаете. Но если хотите воспользоваться моим телефоном…

– Нет, спасибо, – ответил Эдриен и направился к выходу. Потом обернулся. – Позвоните в посольство. Сообщите им, куда я уехал. Портье в курсе.

Это и была вторая часть его стратегического плана для Рима. И когда он это придумал, то понял, что лишь продолжает начатое в Париже. До конца дня профессионалы, которые охотятся за ним, наверняка установят место его пребывания. Благодаря компьютерам, паспортному контролю и международному сотрудничеству информация распространяется по земному шару очень быстро. Ему надо убедить их в том, что он направляется именно туда, куда вовсе не собирается ехать.

Рим – идеальный отправной пункт. Если бы он прилетел прямо в Милан, Генеральная инспекция подняла бы архивы, и тут же всплыло бы название «Кампо-ди-Фьори», а этого нельзя допустить.

Он попросил портье наметить для него маршрут автомобильного путешествия на юг. Неаполь, Салерно и Поликастро – по дорогам, которые могли бы вывести его через Калабрию к Адриатическому побережью. Он взял машину напрокат в аэропорту.

Теперь к охоте подключился и Теодор Дакакос. Дакакос, который владел куда более эффективными каналами передачи информации, чем вся разведка Соединенных Штатов. И это было тем более опасно. Эдриен знал, за кем охотится генералитет армии Соединенных Штатов: за убийцей из «Зоркого корпуса». Но Дакакосу нужен константинопольский ларец.

Это добыча посерьезнее.

В экспансивном потоке римского уличного движения Эдриен направлялся в аэропорт Леонардо да Винчи. Фонтин вернул машину в прокатную контору и купил билет на рейс «Итавиа» до Милана. Он стоял в очереди на посадку, опустив голову, ссутулившись, пытаясь раствориться в толпе. Он сделал еще шаг вперед и вдруг, сам не зная почему, вспомнил слова, сказанные одним блестящим юристом: «Ты можешь бежать со стадом, в середине стада, но, если захочешь что-то предпринять, подбирайся к краю и сворачивай в сторону». Это сказал Дарроу.

Из Милана он позвонит отцу. Он солжет об Эндрю, что-нибудь придумает. Сейчас не время об этом думать. Надо узнать побольше о Дакакосе.

Теодор Дакакос настигает его.

Эдриен сидел на кровати в миланском отеле «Ди Пьемонте» – точно так же, как недавно сидел в номере отеля «Савой» в Лондоне, и рассматривал разложенные листки бумаги. Но это было не расписание авиарейсов, а ксерокопированный текст воспоминаний отца о событиях пятидесятилетней давности. Он перечитывал этот рассказ не потому, что забыл, нет, он давно уже чуть ли не наизусть выучил эти записки, но просто потому, что чтение оттягивало мгновение, когда нужно будет снять телефонную трубку. И еще он думал о том, насколько внимательно его брат изучил эти странички, эти путаные, часто сбивчивые воспоминания. Эндрю, пожалуй, будет смотреть на эти листки взглядом опытного боевого командира. Тут указаны имена. Гольдони. Капомонти. Лефрак. Люди, с которыми надо связаться.

Эдриен понимал, что тянуть больше нельзя. Он сложил листки, сунул их в карман пиджака и направился к телефону.

Через десять минут телефонистка отеля соединила его с Норт-Шором, в пяти тысячах миль отсюда. Трубку взяла мать. Она произнесла эти слова очень просто, без всяких символов горя, ибо они общеупотребительны, а горе сокровенно:

– Отец умер вчера вечером.

Оба молчали. Тишина выразила их любовь. Словно мать и сын обнялись.

– Я немедленно вернусь домой, – сказал он.

– Не надо. Он бы этого не хотел. Ты знаешь, что надо делать.

Они снова замолчали.

– Да, – сказал он наконец.

– Эдриен!

– Что?

– Мне надо тебе сообщить две вещи. Но я не хочу вдаваться в подробности. Ты понял?

Эдриен ответил не сразу:

– Пожалуй.

– К нам приходил офицер. Некий полковник Таркингтон. Он любезно согласился побеседовать только со мной. Он все рассказал мне про Эндрю.

– Мне очень жаль.

– Верни его. Ему нужно помочь. Мы обязаны помочь ему чем только можно.

– Я постараюсь.

– Так легко оглянуться назад и сказать: «Да, вот теперь я все вижу. Теперь я все понимаю». Он всегда видел только плоды силы и власти. Но никогда не понимал, какая ответственность лежит на плечах сильного. Ему неведомо чувство сострадания.

– Давай не будем вдаваться в подробности, – напомнил ей сын.

– Да, не будем… Боже, я так боюсь!

– Не надо, мама!

Джейн глубоко вздохнула:

– И еще кое-что. Здесь был Дакакос. Он говорил с отцом. С нами обоими. Ты должен ему верить. Такова была воля отца. Он в нем уверен. И я.

«Справьтесь у своего информатора».

– Он послал мне телеграмму. Он написал, что будет меня ждать.

– В Кампо-ди-Фьори, – закончила Джейн.

– Что он сказал об Эндрю?

– Что, по его мнению, твоего брата необходимо задержать. Он не стал уточнять, он говорил только о тебе. Он повторял твое имя.

– Ты действительно не хочешь, чтобы я вернулся домой?

– Нет. Здесь тебе нечего делать. Он бы этого не хотел. – Она помолчала. – Эдриен, скажи брату, что отец ничего не знал. Он умер, думая, что его близнецы таковы, какими он хотел их видеть.

– Скажу. Я скоро еще позвоню.

Они простились.