Близнецы-тираны (ЛП)

Я с благодарностью смотрю на него, благодарная хотя бы за то, что он у меня есть. Он всегда рядом, чтобы я чувствовала себя лучше, всегда компенсирует отсутствие своего брата. Но на этот раз дыра в форме Кейда в моем сердце просто не исчезнет.

— Вот, — говорит Паркер с загадочной улыбкой. Он достает бутылку водки, Бог знает откуда, и я смотрю на него с удивлением.

— Мне девятнадцать, помнишь? — Спрашиваю я его, поднимая брови.

— Как скажешь, — говорит Паркер. — Лучше ты выпьешь свой первый напиток со мной, чем с кем-то другим. Я позабочусь о тебе. Ты ведь знаешь это, правда, сестренка?

Я киваю, потому что доверяю ему, всегда. Он открывает бутылку, и мы продолжаем умопомрачительно напиваться прямо здесь, на полу моего шкафа. Я полностью забываю о Кейде или, по крайней мере, притворяюсь и получаю удовольствие, притворяясь трезвой, когда мы возвращаемся на вечеринку, приветствуя гостей и игнорируя обеспокоенные взгляды моей матери и отчима. Паркер все время рядом со мной. Как и всегда. У меня отличный день рождения.

Когда становится поздно, мы слышим, как на подъездной дорожке сигналит машина, а мгновение спустя входная дверь распахивается и входит почетный гость, сам Кейд. Мое сердце замирает в груди и падает на землю, когда я вижу брюнетку, повисшую вокруг его руки. Это не та, что была в гараже много лет назад. Это новая и улучшенная модель, в комплекте с фальшивыми сиськами, которые вызывают у меня безумную ревность и злость одновременно.

— Где именинница? — Спрашивает Кейд с широкой улыбкой, и я выхожу вперед, пока все радостно смотрят, некоторые даже хлопают, радуясь, что он появился. — Вот ты где, Июньская бабочка.

Только когда он подходит ближе, я чувствую его дыхание, и оно пахнет выпивкой, наверное, так же, как и мое. Но, по крайней мере, я почистила зубы, чтобы скрыть это. Кейду на это насрать. Он пристально смотрит на меня. Не предлагает ни поцелуя на день рождения, ни даже дружеского объятия. Вместо этого он сует мне в руки коробку, и я осматриваю ее, пока он уходит. Она вся порвана, и края расходятся, но это так чертовски много значит, потому что он помнил, он не забыл обо мне. Он здесь, и ему не все равно. Я широко улыбаюсь ему, и Кейд ухмыляется, прижимая брюнетку к себе. Я пытаюсь не ревновать к тому, как его рука обвивается вокруг ее талии, но с треском проваливаюсь.

— Открой его, — подбадривает он меня. — Посмотри, что внутри, моя Июньская бабочка.

И только на мгновение я забываю, что он опоздал, забываю, что он прижимает к себе другую женщину, забываю, что он, вероятно, пьян в стельку, и я позволяю себе быть блаженно счастливой. Как только я открываю коробку, я понимаю свою ошибку.

— Что у тебя там, милая? — Спрашивает мама и подходит ближе.

Я в слишком сильном шоке, чтобы ответить или спрятать то, что находится в коробке. Моя мама достает бутылку текилы и огромный, фиолетовый фаллоимитатор.

— Подумал, что ты, возможно, захочешь немного повеселиться. — Кейд ухмыляется. — Не думаю, что ты потрахаешься в ближайшее время, поэтому я купил тебе маленькую игрушку. А выпивка предназначена для того, чтобы заглушить твою боль, Июньская бабочка. Может быть, ты наконец-то сможешь заглушить ту маленькую неудовлетворенную влюбленность, которую испытываешь ко мне, Джун.

Его голос проникает мне в сердце, и я пристально, спокойно смотрю на него. Это не должно меня утешать. Все, чего он хочет, это причинить мне боль. В комнате тишина, мое сердце снова разбивается, и когда мой отчим выгоняет Кейда, я уже заморожена. Я опять позволила себе поплакать той ночью в объятиях Паркера, как и всегда прежде.

Глава 19

Кейд

Как, черт возьми, я должен двигаться дальше, когда каждая гребаная вещь в мире напоминает мне о моей бабочке?

Мои руки дрожат, когда я подношу сигарету к губам. Я глубоко вдыхаю, дым заполняет мои легкие, в голове мутнеет. Это долгожданная передышка от боли и беспокойства, которые превратили меня в чертову неразбериху за последние несколько недель. Но ничто из этого не причиняет мне такой боли, как моя собственная нечистая совесть. Мысль о Джун, брошенной, вынужденной доверять только моему брату, сводит меня с ума. Я хватаю рюмку со стойки и выпиваю ее одним махом. Потом еще одну. А потом еще одну. Почему бы и нет? Что у меня осталось? Там ничего нет. Ничего, кроме дней, наполненных пустой болью и одиночеством.

— Кейд?

Мои затуманенные глаза устремляются к фигуре, стоящей передо мной. Миниатюрная, сексуальная, рыжеволосая. Я роюсь в своей памяти, чтобы вспомнить ее имя.

— Кара?

— Ты вспомнил. — Она ухмыляется.

Рыжая выглядит сексуально сегодня вечером в облегающей мини-юбке из латекса и черном топе с таким низким вырезом, что ее сиськи почти вываливаются из него.

— Как у тебя дела?

— Черт, — ворчу я в ответ.