Близнецы. Том 1

– Я? – возмутился Пирс и замолк. – А знаете, – сказал он через несколько секунд, – возможно, я соглашусь с вами. Но вам от этого легче не станет.

– Это почему? – удивился Стефан. – Это еще почему?

Инспектор посмотрел на доктора тяжелым взглядом. Вид у него был хмурый.

– Мое мнение не дает вам одного, – немного помедлив, сказал он, – ответа на главный вопрос: кто же ваш пациент? Джордан или Сазерленд? Предполагать, что это один человек, мы не можем. Как бы ни хотелось списать все на то, что какой-то авантюрист выдает себя одновременно за граждан двух стран, это нереально, такое не смог бы сделать никто! Просто физически невозможно одновременно быть и в Хардсонсити, и в Чипленде. Да и девицы таковы, что своего не упустят! Нет, это нереально!

Стефан был ошеломлен.

– Значит, их все-таки двое?

Инспектор развел руками.

– Вне всяких сомнений! – Пирс встал и подошел к панно с которого все еще продолжал улыбаться Стив Сазерленд. – Так что вопрос – кто ваш пациент? – остается открытым.

Стефан усмехнулся. Отлично, вот и инспектор запутался!

– Что ж, вам и карты в руки. – Клосс демонстративно пожал плечами. – Мы, врачи, вряд ли сможем ответить на ваш вопрос. Обычно в таких случаях полиция находит… Ну есть же у вас методы! Всякие там анализы! В конце концов, не зря же вы обязательную дактилоскопию ввели.

– Доктор, о чем вы? – Пирс устало махнул рукой. – Это после таких ожогов и регенерации рук? У него же отпечатки пальцев другие! Теперь только по карте ДНК.

Стефан оторопел. Он что, шутит?

– Вы это серьезно? После перекодировки?

Пирс ошалело посмотрел на Стефана:

– Так вы что, перед перекодировкой карту не сняли? – произнес, запинаясь, хардсонситский представитель правопорядка, когда к нему вернулся наконец дар речи.

– Нет, конечно! – Стефан посмотрел на инспектора с недоумением – он что, не знает, что ли, что хранить зараженный код, значит, быть готовым к обвинению в биотерроризме? – Зачем нам код ДНК с инфекцией? Их у нас и так хватает…

Стефан не договорил. Боже праведный, что же они натворили! Теперь и он понял, что произошло непоправимое. Пациент потерян!

Глава 5

Прошла неделя. Стефан все это время отбивался от попыток невест, прозванных в клинике «гаремом», прорваться к Крису‑Стиву. Кстати, как ни удивительно, вирус ни одной не обнаружили! Зато решимости вернуть себе свою собственность у обеих было хоть отбавляй! Однако действия «одалисок» не блистали оригинальностью и неизменно пресекались бдительной службой безопасности. В инфекционной клинике эта служба была не хуже, чем на Других объектах обеспечения жизнедеятельности, так что с этой стороны беспокойств особых не было. А вот коммуникатор, по образному выражению Клосса, перегревался.

Сам же виновник волнений занимался тем, что с помощью Джулии проверял, насколько его новые способности позволяют точно определить эмоциональное состояние человека. Медсестра даже и не подозревала, что коммуникатор, установленный в палате для постепенной адаптации пациента к реальной жизни, на самом деле использовался Крисом‑Стивом – как стали теперь звать пострадавшего – для изучения своих цветовых видений. Делая вид, что ему не очень ясно то или иное, он просил ее комментировать сериалы, фильмы, новости и даже анимационные ролики для детей. Джулия старательно и очень эмоционально рассказывала ему о происходящем на экране, а хитрец в это время фиксировал реакцию ее пятна.

Теперь Крис‑Стив уже точно знал, что красный – это гнев, ненависть, сильное раздражение. А вот розовый в пятне, как ни удивительно, соответствовал удовлетворению и даже эйфории. Видимо, не зря говорят, что от любви до ненависти один шаг! Оранжевый с розовым выражал сексуальное удовлетворение, а вот влечение было чисто оранжевым. И от его силы зависела интенсивность свечения. Коричневый отвечал за ложь, обман, а черный выражал зависть, желание отомстить и прочие подобные чувства.

Затем выяснилось, что часть красных чувств при слабой эмоциональности переходит в черный. Не совсем понятно было сочетание синего с зеленым. Очень похожие реакции, но синий скорее подходил удивлению, тогда как зеленый – любопытству. Страх выглядел белым. Любовь – желтым. Хитрость – кофейным. Золотой отвечал за дружбу, а серебряный – за боль. Полярные чувства – уверенность и растерянность – тоже стояли рядом. Первое вызывало фиолетовый, а второй – сиреневый цвет пятна. Конечно, он понимал, что все его умозаключения весьма условны. Другие, может быть, все классифицировали бы иначе, но с кем в этой ситуации посоветуешься?

Крису‑Стиву очень хотелось проверить свои новые возможности на ком-нибудь еще, но Клосс тщательно отбивал все попытки любопытных проникнуть к пациенту. Конечно, не будь он руководителем инфекционного отделения, кто бы его слушал? Хорошо еще, что большие начальники не решались приходить, боясь подхватить неизвестную болезнь. Мелких Стефан отваживал без особого труда.