– И нашел дамочку, с которой провел ночь, и двоих дочерей. По срокам все сходилось, по тесту ДНК тоже все сошлось. Правда…
Затыкаюсь, потому что добрался до самой интересной части.
– Ага, я так понимаю, мы подошли к сути дела.
– Точно. В общем, оказалось, что дамочка, которая родила, смоталась и кинула дочерей на попечение сестры-близняшки.
– О как! – пораженно выдыхает Миша.
Ну да, он не каждый день с такими историями сталкивается. Как бы вообще не впервые.
– И на днях объявилась настоящая мать девчонок и теперь угрожает, что пойдет в суд с заявой о том, что мы похитили детей.
– Все? – голос Миши меняется, и в нем ощущается та самая профессиональная хватка, за которую я его чуть ли не боготворю.
– Не совсем.
Яна оборачивается, и я подмигиваю ей, чтобы хоть как-то подбодрить. Выдавливает улыбку, но в глазах притаилась надежда, перемешанная с волнением.
– Жги, товарищ.
– Когда сестра Яны сваливала, она подменила документы и оставила свидетельства о рождении девчонок.
– Яна – это у нас?..
– Не мать детей. Сестра-близняшка.
– Ага. А документы зачем подменила?
– А вот этого никто не знает. Чисто мои логические заключения – чтобы подставить сестру. Тут какой-то красавец нарисовался с требованием возврата долга. Ну и сам понимаешь, лучшее доказательство личности человека – это его документы.
– Что за красавец?
– Пока не занимался этим вопросом, не до него временно было. Я ж не думал, что мать детей решит так быстро вернуться из бегства.
– Так, так, так… – Повисает тишина, но я не тороплю Мишу, понимаю, что ему нужно время, чтобы обдумать и что-то сказать. – Документы, сестра-близнец, бросила детей, убежала…
Бормотание Миши, скорее, является хорошим знаком. У него есть черта: если дело дрянь, он говорит об этом сразу.
Яна ерзает у меня на коленях, и приходится притиснуть ее к себе, чтобы она сейчас не отвлекала меня от важного разговора.
– Может, я пойду?
Тихий вопрос заставляет перевести на нее взгляд, от которого Яна тут же вся сжимается. И вроде бы логичнее отпустить ее и спокойно все обсудить, но не могу я себя заставить отлипнуть от нее. Нравится ощущать это тело в своих руках.
Делаю глубокий вдох, наслаждаясь сладким ароматом, который присущ Янке, и утыкаюсь лбом в ее плечо.
– Сиди, а?
– Я вернулся.
Не могу понять настроения Миши, поэтому приходится ждать его вердикта.
– Результат ДНК остался?
– Конечно.
– Отлично. Документы все еще у вас?
– Да.
– Хорошо. Сейчас дети с тобой?
– Со мной и тетей. Что делать-то, Мих?
– Есть варианты…
Но он затыкается, а мне хочется уже зарычать от нетерпения.
– Миш, давай вот без этих всяких пауз.
Миша тяжело и громко вздыхает. Он явно решает испытать меня на выносливость.
– Первый вариант будет самый дерзкий и рискованный – предложить матери детей деньги.
Чего-то подобного я и ожидал. В стиле Михи пытаться урегулировать конфликт, пока он не зародился и не перешел на новый уровень.
– Отличный совет, адвокат…
– Не, ты не понял, – прерывает он меня, и мне приходится сосредоточиться. – Предложить не значит дать.
– А вот теперь я тебя точно не понял.
Ловлю на себе взгляд Яны и пытаюсь ободряюще улыбнуться, хотя у самого сейчас в голове каша.
– Смотри. Назначаешь ей встречу, ну не знаю, где-то на нейтральной территории. Кафешка. Стараешься не злиться, не рычать. Ну что мне тебя учить? Ты у нас умеешь переговоры вести…
– Ну и дальше?
У меня нет никакого желания сейчас слушать часовую лекцию по правилам общения.
– Дальше ты выстраиваешь разговор так, чтобы это выглядело как сделка деловая. Ну по типу, за сколько ты готова отказаться от детей и написать официальную бумагу.
– Она меня пошлет.
– Сделай так, чтобы не послала. Твоя задача – вынудить ее признаться, что тут вопрос цены именно, что дети ей до одного места. Ну если, конечно, ты ничего не утаил и сказал все, как было на самом деле.
– Да вроде ничего я не забыл. Она просто пропала и оставила записку, что она дарит детей.
– В смысле? Какую записку? Где записка? – Миха опять закидывает меня вопросами.
– А я не сказал тебе? – прокручиваю в голове рассказ и вполне допускаю, что мог упустить эту деталь.
– Не припоминаю что-то, – недовольно выговаривает мне.
– Мама девочек оставила сестре записку, в которой написала, что ей надоело и она уезжает, а детей оставляет в качестве подарка на попечение Яны.
Миха громко закашливается, и в трубке раздаются маты.
– Ты бы через год мне еще об этом сказал, – рычит приятель, а у меня неожиданно вспыхивают уши.
А судя по покрасневшим щекам Яны, она все ругательства Михи тоже прекрасно расслышала.
– Так а что это даст? Это же неофициальный документ, – я пытаюсь логически рассуждать, но меня прерывает громкий смешок Михи.
– Ага, неофициальный. Но это уже доказательство того, что вы не похищали. Одна маленькая загвоздка, правда, есть.
Закатываю глаза. Вот любит он этими недосказанностями пощекотать нервишки и заставить еще сильнее напрягаться и нервничать.
– Какая еще загвоздка?
– Нужно как-то доказать, что эту записку писала именно мать ребенка, а не первая встречная. Записка-то сохранилась?
– Да, надо поискать. Так, может, экспертизу сделать?