Близорукая любовь

Люба с недоумением оглядела себя. Действительно, пиджак и юбка заскорузли от крови, колготки порвались, а она ничего этого не замечала.

Она машинально помылась под еле теплой водой, надела ветхие хирургические штаны и рубашку.

– Да не волнуйтесь так, – заговорила медсестра. – Оперирует Ян Александрович, а он знаете каких больных вытаскивал? Все будет хорошо. Возьмите сигарету.

Люба покачала головой, но покорно закурила и глубоко вдохнула дым, словно лекарство. Сестричка что-то быстро говорила и говорила, и Любе казалось, что она уговаривает саму себя.

– Вы точно не пострадали? Пусть все же врач посмотрит. Лучше будет, если посмотрит, мне ведь про вас тоже надо телефонограмму передавать.

– Пусть посмотрит, если нужно.

Вернулся доктор. Он уже знал, что Люба – подруга Зои Ивановны, поэтому во время осмотра тоже утешал ее.

Любе хотелось только одного – чтобы ее никто не замечал. Уехать, не узнав результат операции, она не могла, но не считала, что пострадала настолько, чтобы вокруг нее суетились медработники.

– Надо денег, наверное? На лекарства и вообще, – сказала Люба.

Сестра замахала руками.

– Извините.

…Как и предполагала Люба, Максимов не обрадовался Зоиному появлению. Посадив незваную гостью на диван, он вызвал Любу в кухню и свистящим шепотом устроил ей разнос. Он говорил резкие, обидные вещи. Люба пытается влиять на его жизнь и перестраивать ее по собственному вкусу, на что не имеет никаких прав. Она слишком вольно распоряжается его временем и жилплощадью. Любе хотелось уйти, но оставить Зою наедине с Борисом было бы предательством.

Когда они вернулись в комнату, Зоя, ничуть не смущенная холодным приемом, потребовала у Максимова кофе. Кофе был сварен, разлит по чашкам, и доктора удалились на балкон, оставив Любу в обществе телевизора. Сквозь закрытую балконную дверь она ничего не слышала. Но, судя по жестикуляции, беседа велась на повышенных тонах.

Горькие мысли не давали Любе покоя. Пусть она совершила бестактность и привела к Борису его злейшего врага, ну и что? Ведь теоретически можно допустить, что она не знает об этой вражде. Можно было посмеяться над забавным совпадением и попросить Любу не приводить Зою впредь. А он стал отчитывать ее, словно нашалившую пятиклассницу!

Хлопнула дверь, и доктора вернулись к комнату.

– Борис, прошу тебя! Не лезь к нам, и мы тоже тебя не тронем. Пусть Ян с Димой спокойно работают. Не вмешивайся. Ты развалишь хорошее дело, а взамен ничего не создашь!

– Отчего же? – Максимов высокомерно усмехнулся. – Отчего вы так решили, Зоя Ивановна? Вы разве так хорошо знаете нейрохирургию?

По лицу Зои было видно, что она всеми силами старается удержаться от грубости, но у нее не получилось.

– Зато я знаю тебя! – выпалила она. – А вот ты, похоже, совсем меня не знаешь! Я выживу тебя из академии, и на должность главного нейрохирурга тоже охотники найдутся. Неужели ты не понимаешь, что сидишь в своем кресле только потому, что с тобой никто не хочет связываться?

– Видишь, Люба, кого ты привела ко мне? – воскликнул Максимов патетически. – Женщину, которая не гнушается оскорблять человека в его собственном доме! Я удивлен, что ты водишь дружбу с подобными людьми!

– Без тебя разберусь, с кем дружить, – буркнула Люба. – У Зои был к тебе деловой разговор, и не ее вина, что он превратился в перебранку.

– Как ты смеешь отвечать мне в таком тоне!

– Почему нет? Я свободный человек.

– Тогда тебе долго еще придется оставаться свободным человеком! Такая хамка вряд ли заинтересует приличного мужчину!

Люба встала:

– Пойдем, Зоя?

– Да, пожалуй. Борис Владиславович получил от меня всю необходимую информацию, пусть подумает на досуге. Сейчас мы вряд ли способны вести конструктивный диалог.

Женщины оделись. У двери Люба заколебалась.

– Борис, может быть, ты проводишь нас до метро? Я понимаю, ты сердишься, но здесь такие страшные дворы…

– Об этом, дорогие дамы, нужно было подумать прежде, чем вы стали меня оскорблять! – сказал Борис заносчиво.

– Пожалуйста, выведи нас хотя бы из дворов!

Максимов демонически расхохотался:

– А ноги вам целовать не нужно? Если вы такие смелые, что не боитесь поливать меня грязью, проявляйте свою смелость и дальше. За все надо платить.

– Пошли, Люба! Ничего с нами не случится.

Но Зоя ошибалась.

На выходе из подъезда их остановила компания подростков и потребовала деньги, украшения и телефоны. Люба безропотно отдала требуемое, а Зоя попыталась отстоять мобильный.

– Ребята, у меня там все номера. Я без него как без рук останусь! Да и модель устаревшая, зачем вам?

– Не умничай! – Один из подростков грубо, без замаха, толкнул Зою в плечо.

Та покачнулась, Люба придержала ее за плечи.

– Пожалуйста, без рук!

– Захлопнись!

Ей достался несильный, но обидный тычок в лицо. Любе стало страшно и тоскливо. Все это происходило в центре города, во дворе, куда выходили окна нескольких десятков квартир. Она закричала: «Помогите!» – и подняла глаза вверх, на окна.

С балкона Максимова во двор упала горящая сигарета, и неясный силуэт скользнул в комнату. Сейчас Борис спустится вниз и разгонит подонков!