Близость

Отец не обратил внимания на служебную машину с эмблемой на дверце, рядом с которой оказалась их машина перед воротами кладбища.

Он заметил только, что дочка внимательно смотрит в окно.

— Что там, Лесли? Увидела что-то интересное?

— В той коричневой машине девочка.

— А… Ты ее знаешь?

Она не ответила. Том Чемберлен забыл тут же об этом случае.

Но Лесли продолжала думать о девочке. Вначале бледные голубые глаза за стеклом странной машины показались ей такими же мертвыми, как тело в катафалке.

Затем произошло что-то необыкновенное. Девочка как будто ожила. Но случилось это странным образом. Когда на ее щеках появился румянец, а в глазах свет, она перестала походить на саму себя.

Она стала похожей на Лесли.

Изменения происходили все быстрее, взгляд голубых глаз из пустого стал блестящим, тельце девочки напряглось, любопытство сменило безразличие на лице. Но в это время машины разъехались.

Бросив в последний раз взгляд на девочку, Лесли увидела, что та смотрит на нее через заднее стекло машины. Лесли смотрела и словно видела себя, быстро уносящуюся в жизнь, которая была не ее.

Лесли не стала рассказывать отцу об этом. Его мысли были поглощены другим. Он выглядел таким печальным.

Но то, что она наблюдала, произвело на нее глубокое впечатление.

«Девочка, которая была я» — так будет она называть увиденное в последующие три — четыре года, вспоминая об этом случае.

Глава 2

Девятнадцатого февраля 1958 года на сборочном конвейере завода металлоизделий Лукаса в небольшом промышленном городке Уэбстер штата Пенсильвания произошел несчастный случай.

Тяжелый брус литой стали весом четыре тысячи фунтов сорвался с подъемного крана, придавив ноги и спину одному рабочему.

Этого рабочего звали Альберт П. Лазарус. В пятьдесят семь лет он был отцом шестерых детей: четырех сыновей и двух дочерей. Он работал на этом заводе почти сорок три года.

В окружной больнице Альберта Лазаруса обследовали и нашли, что раздроблены бедренные кости, самому же серьезному повреждению подверглись несколько поясничных позвонков. Он провел три дня в отделении интенсивной терапии, а затем был переведен в ортопедическое отделение с пометкой, что он является пациентом, лечение которого оплачивается благотворительным фондом.

Ему предстояло большую часть года провести в больнице, перенести несколько операций, а оставшуюся жизнь быть прикованным к инвалидному креслу.

Спустя три месяца после несчастного случая, третьего мая, Лазарус и его семья получили официальное уведомление с завода Лукаса о назначении ему пенсии по инвалидности. На заводе не было профсоюза. Лазарус за все сорок три года работы не зарабатывал больше двух долларов в час.

Начисленная пенсия составляла семьдесят пять долларов в месяц, и выплата ее была предусмотрена только на десять лет. По страховке, гарантированной заводом, наниматель оплачивал только первоначальную хирургическую помощь и первые шесть дней госпитализации, но страховка не включала оплату лекарств, гонораров врачам, последующие операции и госпитализации.

Третьего мая вечером семья Альберта П. Лазаруса собралась в гостиной ветхого дома на прокопченной улочке по соседству с заводом, где он проработал лучшие годы своей жизни.

Присутствовали четверо сыновей Лазаруса, две дочери и его жена Мэри.

Все четверо сыновей — Джеральд, Клей, Райан и Джордан также работали на заводе. Джеральду и Клею было по двадцать с лишним лет, Райану тридцать два. Джордану было только семнадцать.

Старшая дочь Луиза была двадцатилетней замужней женщиной с двумя малолетними детьми. Ее муж Дик также работал на заводе. Сама Луиза работала в магазине продуктов, где была и бухгалтером, и кладовщицей.

Младшей из детей, Мег было шестнадцать лет. Здоровье у нее было слабое, поскольку в детстве она перенесла ревматизм, для нее было сделано исключение из семейных правил, по которым она должна была в шестнадцать лет пойти работать. Поэтому Мег надеялась закончить школу и найти секретарскую работу в городе.

После несчастного случая с отцом Мег, добрая и преданная дочь, неоднократно выражала желание бросить школу и пойти работать, чтобы помочь семье. Но заботливые старшие братья и слышать не хотели об этом. Они испытывали неосознанное чувство долга перед Мег не только из-за ее здоровья, но и из-за той важной роли, которую она играла в семье, как бы цементируя ее. В некотором смысле Мег, физически самая слабая, была умственно и духовно более развита. Она была моральным лидером семьи, магнитом, держащим всех вместе. Теперь, когда отец был прикован к постели, а мать вынуждена посвятить себя уходу за ним, мудрость и любовь Мег имели решающее значение, как никогда.