Близости (СИ)

Впрочем, мне сразу стало не до того: едва я уселась за стол, как мне передали, что со мной хочет поговорить Беттина. Я поспешила по коридору и постучала в стеклянную дверь ее кабинета, она посмотрела, кто там, и сделала мне знак входить. Должность Беттины официально именуется так: глава секции языковых служб, с ней я проходила собеседование, она брала меня на работу. У нее под началом довольно много народа: десять синхронистов плюс еще специалисты по письменному переводу, которые обслуживают разные отделения Суда. Беттина не то чтобы злая, как раз нет, ей вроде бы присуща даже некая душевность, хотя тут мне трудно судить. Она ведь мой непосредственный начальник и вдобавок донельзя загружена по работе, поэтому лицо у нее частенько омрачается предчувствием чего-то ужасного, она постоянно ждет, когда что-то пойдет не так.

Как у вас дела? — спросила она, продолжая хмуриться в монитор. Чуть помолчав, я ответила, что дела хорошо. Она кивнула и без лишних слов заявила: то, что я вам сейчас скажу, строго конфиденциально, по крайней мере до поры до времени. Она наконец подняла взгляд на меня, а я так и стояла возле ее стола. Присаживайтесь, пожалуйста, немного извиняющимся тоном добавила Беттина, я встретилась с ней глазами: она казалась еще более задерганной, чем обычно.

Беттина начала объяснять. Суд добился экстрадиции одного известного джихадиста, четыре пункта обвинения в преступлениях против человечности, пять — в военных преступлениях. Власти выдали его сегодня рано утром, пока мы с вами разговариваем, его доставляют сюда самолетом. Это сугубо конфиденциально, повторила она, даже в Суде об аресте знают лишь несколько человек, ордер выписали буквально несколько дней назад. Я вынуждена просить вас не обсуждать ничего с коллегами. Ситуация щекотливая.

Она умолкла, видимо, собираясь с мыслями. Мы ожидаем, что обвиняемый приземлится в Гааге в начале первого ночи, после чего его сразу перевезут в следственный изолятор. Я просила бы вас присутствовать в качестве переводчика. Ему зачитают его права, и, разумеется, потребуется еще что-то, у него могут возникнуть вопросы, просьбы, или необходимо будет прояснить какие-то практические нюансы. Обвиняемые после задержания труднопредсказуемы, часто они в шоке или все отрицают.

Мы ожидаем, что обвиняемый будет говорить по-французски, продолжала Беттина. Это государственный язык его страны, вряд ли будут какие-то сложности с коммуникацией. Она вручила мне папку. Вам необязательно читать дело вечером, слегка виновато пояснила она. Но если найдется минутка глянуть на материалы, будет замечательно. Он устанет, надеюсь, вам не придется быть с ним долго. И, конечно, вам возместят все транспортные расходы, если нужно, берите такси. Глаза Беттины блуждали, она определенно была на взводе, я заметила, что у нее немного подрагивают руки.

Еще раз, сказала Беттина, и я оторвала взгляд от ее рук. Еще раз: это сугубо конфиденциально и не подлежит даже упоминанию в присутствии ваших коллег и кого бы то ни было. Суд действует с повышенной осторожностью, вам известно, что для всего учреждения сейчас решающий момент. Я кивнула. Арест — это значит, что в Суд набьется полным-полно наблюдателей, что будет повышенное внимание к прямым трансляциям, что каждое произнесенное слово прозвучит большее количество раз, чем обычно звучат слова. Вам нужно быть там в час ночи, сказала Беттина. Она склонилась к своим бумагам и вдруг проговорила: интересно, какой он? Ответа она вроде бы и не ждала, поэтому я развернулась и вышла из кабинета.

Потом я сидела у себя за столом, папка лежала передо мной, открытая. Мне было немного совестно, в ушах еще звучало Беттинино предостережение о секретности. Но коллеги были заняты своими делами, а мне все же хотелось немного разобраться в ситуации — ключевые даты, имена, локации, — хоть Беттина и говорила, что информация вряд ли пригодится мне сегодня вечером, ведь предстоит всего-навсего краткая встреча. Я начала читать. Обвиняемый был членом, а впоследствии лидером исламистской вооруженной группировки, которая пять лет назад взяла под контроль столицу. На захваченной территории был моментально установлен закон шариата, запрещена музыка, женщин заставили надеть бурки, и повсюду возникли религиозные суды. Обвиняемый был лишь вторым по счету джихадистом, которого арестовал Суд, многие пункты обвинения включали преступления против женщин: принудительные браки, регулярные изнасилования, сексуальное порабощение девочек и женщин. Встречались также пункты, касающиеся пыток и преследований на почве религии, включая осквернение священных могил.