Блог Бабы Яги. Темная сторона

Кто-то очень настырный рвался к нам в гости.– Хозяуйка, это что такое?Бальтазар спрыгнул с печки, в полёте меняя форму, шерсть на загривке дыбом, глазищами сверкает. Хотела бы я ему ответить. Настя без доспехов, в одной своей нижней рубашке и в нелепых розовых штанах встала рядом со мной, крепко сжимая меч.– Кого ждём, Яга? – от мечтательного выражения не осталось и следа, образ хорошенького Кощея задвинут в тёмный угол до более спокойных времён. Мне нравится её способность переключаться.– Я никого не жду. Но там может быть только кто-то свой, Изольда бы не пустила чужих. Тоха, наверное, но что ему нужно?– Так открой дверь и спроси, чего мнёшься. Что за Тоха?– Да, Насть, как это я сама не догадалась, – я потянула ручку на себе, и, как в первый раз, ожгло холодом. – Друг мой, тебе понравится.За открытой дверью никого не было. Только туман и тишина.– Не понял, – пропищал Супчик, перебирая коготками по моей макушке.Я медленно закрывала дверь, надеясь, что из тумана вдруг появится Тохина рука и придержит или Баст величаво перешагнёт порог. Ничего не случилось. Петли противно скрипнули в конце, и дверь беспрепятственно закрылась.Стук раздался снова.– Дай я посмотрю, – Настя не церемонясь оттеснила меня от двери, и… за ней ничего не оказалось, кроме стены.– Ягуся, а куда уходить-то будем? – Бальтазар от души поскрёб брёвна в дверном проёме, оставляя глубокие следы от когтей.«Как пришла, так и уйти должна. Живая, ей ходу нет», – услужливо подсказал голос, а слайды-воспоминания из глубины моей множественной памяти дополнили картину.Работа несложная: души провожай, живых умертвляй. Все, кто ко мне в избу ходит с целью попасть в Навь, должны отведать последнюю трапезу и умереть, только душа вне тела может пройти в дверь между мирами. Вот почему Ядвига когда-то давно говорила мне самой не есть, для живого мой хлеб и питьё – яд. Поел – умер – прошёл – вернулся – ожил. Не самая заковыристая схема. Я рассказала друзьям о новых обстоятельствах.– Ты не пройдёшь, – с интонацией великого волшебника резюмировал Бальтазар и издевательски захихикал.– Уймись, блохастый, – цыкнула богатырша.– От оборванки слышу! – не остался в долгу кот.– Тихо оба! – я захлопнула бесполезную дверь. – Что делать будем? Насть, ты знаешь, как выбраться отсюда?– Ты совсем недавно Яга? – подозрительно и немного снисходительно покосилась на меня Настя.– Человечина хороша под горчичной корочкой, – буркнула я вместо ответа. Сама не знаю, что на меня нашло, но пусть будет. Импровизация. А то дерзкая такая: и в избе у меня грязно, и некомпетентна.– Яу что-то упустил? – повёл ухом кот.– Настя, ты знаешь, как уйти, или нет?Не хочу ничего объяснять, хочу вернуться к Дубу и продумать новую стратегию. И девчонку бросить здесь не могу, и забрать, получается, тоже не могу.– Вроде бы… Нужно пройти по мосту, сказать все слова в обратную сторону и не сбиться.– Да вы издеваетесь надо мной!? Кощей всё обломал, Баюн по-прежнему угроза, и моста никакого нет. Сколько лет ты здесь, Стася?– Я вчера пришла, – округлила глаза девица. – Как это моста нет?– Проблемы, – пискнул мыш и улетел спать, справедливо полагая, что мы никуда не идём. Завидую ему, мне вот тоже хочется отдохнуть, но никак.– Морок сказал, что мост разрушили в битве со старым Горынычем, ещё Кощей предыдущий здесь властвовал. А он пропал восемьдесят лет назад. Так что не меньше этого срока.– Не может быть… – охнула богатырша.– В Лукоморье единого летоисчисления дляу местного населения нет, хотя времяу течёт привычным нам образом, – дёрнул ухом Бальтазар. – Всё сложно. За годами обычно следят главные герои – Яги, Кощеи и все, кто ходит между мирами. Тот же Ворлиан, Казимир. А местные… У них каждый день похож на другой: следи за хозяйством да урожай береги.– Поясни, – у меня не было сил удивляться.– В каждой части сказочного мира происходят свои цикличные события. – Неожиданно проявился Тихон, приосанился, довольный привлечённым к себе вниманием, и важно продолжил: – Вот возьмём Соловья-разбойника. Он попал в Лукоморье со Второй Мировой войны вашего мира, после смерти предыдущего Соловья. И сидит на своём месте уже посчитай, сколько лет. То-то же.Летописец продолжал важничать, но в этот момент даже его шепелявость не отвлекала, мы внимательно слушали. История цикличности сказочных сюжетов запутанная донельзя, попробую пересказать, но, если не поймёте, не переживайте – вы не одиноки. В общем, за время его жизни сменилось несколько Муромцев – те бездарно сгинули на каких-то подвигах совсем не по сценарию. Да, так бывает, единственное, на что вольны герои в корпорации «Лукоморье», – это уникально самоубиться или прожить жизнь немного иначе, чем и занят этот сборщик налогов – выживает как может. Жизнь Соловья напрямую связана с богатырём, князем Владимиром и временем его правления. Так и идут по кругу те года: князь правит, Илья со товарищи совершают подвиги, Соловей разбойничает, простой люд пашет, рождается, умирает и не задаёт вопросов, что это года на месте стоят. Так положено. На острове Буяне, где монетный двор, – свой календарь, в других частях сказочного мира также живут по привязанным событиям. Князь, кстати, из местных, не по контракту, но живёт в своем временном отрезке вместе с городом и подданными уже очень, очень долго.– Давным-давно, в далёкой-далёкой галактике... Поди познай, какой это год, – зевнул кот, подводя итог.Настя сидела, хлопала глазищами:– Так здесь, в Нави, время медленней идёт?– У Смородины оно течёт иначе, – уточнил Тихон и слегка хрюкнул, довольный собой.– Вероятность того, что в Лукоморье друзья меня ждут гораздо дольше, чем мы ощущаем… насколько велика? – осторожно уточнила я, опасаясь услышать ответ. Я уже представила, как родители безуспешно ищут меня долгие годы, пока мы здесь прохлаждаемся. Вздрогнула.– Ну-у, – загадочно протянул Тихон.– Так что же ты раньше не сказал? Мря-яу! – обозлился Бальтазар. Летописец на всякий случай исчез.– Так вы не уточняли ничего по данному вопросу, – обиженно крикнул он откуда-то со второго этажа. – И вообще, я хотел донести до вашего сведения, что на сказочных существ это не влияет так сильно, иначе Кощей не жил бы припеваючи на два измерения! Нечего на меня бросаться, не дослушав!– С этого надо было начинать, мелкий свинтус, это же надо так волноваться заставить. На всякий случай стоит поспешить.Настя смотрела на меня, в лице ни кровинки, подбородок дрожал.– Мне некуда идти, получается. Отчего дома уж давно нет. Я подвигов искала, славы, а нашла забвение. – Яркие глаза потускнели, она с трудом держалась, чтобы не зареветь. – Отец и сёстры давно умерли, а я здесь, даже не узнаю, что за жизнь они прожили.Вот почему она ничего не знала про Битву… Что на это можно было сказать? Любые слова утешения покажутся фальшивыми, ведь сделать ничего нельзя, исправить ничего нельзя, время вспять не повернуть и не подобрать тех фраз, что волшебным образом смогли бы склеить разбившуюся на наших глазах вдребезги душу. Даже кот сменил язвительность на участие:– Ягуся тебяу не оставит, не переживай.– Насть, мы вытащим тебя отсюда, будешь жить с нами, глядишь, интересного много увидишь и славу всё-таки найдёшь.Я не решилась её обнять, мы едва знакомы, кто знает, как отреагирует. Но она сама справилась: вдохнула глубоко, смешно надула щёки, ну чисто хомяк, выдохнула и не заревела, только крепче стиснула рукоять меча. На всякий случай я ещё раз открыла дверь – за ней привычно клубился туман. Всё ясно: мы точно отсюда уйдём как пришли, а вот богатырша – нет. Я велела всем собираться и не мешкать, пойдём к реке. Пока Настя отрешенно облачалась в свои побитые доспехи, я привычными движениями затягивала ремни на броне Бальтазара и думала. Моста нет, ступа – не вариант: ей нужно уйти как пришла. Мост – это не просто элемент удобства, это тропинка между миром живых и миром мёртвых. Огненную реку не перепрыгнешь с шестом, не построишь мост своими руками, а если и перелетишь, то это не будет переходом – никуда не попадёшь. У меня есть средство для создания переправы, по крайней мере, я надеюсь, что это оно, – волшебное полотенце из наследства. Кот тогда сказал: или мост создаёт, или реку, – стоит проверить. Если нет, придётся снова идти к Кощею, просить за Настю. И это самый худший сценарий для развития событий, даже хуже, чем ей здесь остаться. Я не смогу её бросить, а Кощей будет просить непомерную цену, которую придётся заплатить. Об этом я и сообщила друзьям.– Так что, надеюсь, полотенце нас не подведёт, – закончила я проговаривать свои мысли.Настя коротко кивнула, что-то бормоча себе под нос.– Может, и нам скажешь?– Я заговор пытаюсь прочесть наоборот, – призналась богатырша. – На мосту медлить нельзя – жар сильный с ног валит. Собьюсь, и снова нужно начинать. Несложно в Навь попасть, выйти не всяк горазд.Так, с этим можно помочь. Я достала маркер и подала девушке.– Пиши на руке, я так шпаргалки писала в школе на контрольные.– Я не умею. И что это за перо такое странное?– Что не умеешь?– Читать не умею. Писать тоже. Меня грамоте не учили, ни к чему было, – сообщила Настя как само собой разумеющееся, пробуя на зуб маркер и неудомённо морщась. Для меня это было дико – не уметь читать и писать. Бальтазар фыркнул от удивления. Вот она – реальность Лукоморья.– Да у меня память хорошая, я всё быстро схватываю, чуток потренируюсь и не собьюсь, – беспечно отмахнулась Настя и снова забубнила.Похоже, дел у меня прибавится.***Приготовления заняли больше времени, чем я ожидала. Без часов не очень сориентируешься, но по ощущениям рассвет не за горами. Много маленьких суетливых дел, словно зубастые монстры, отгрызали невосполнимый ресурс, заставляя меня нервничать. Настя сказала, что не знает названия местности, откуда она пришла в Навь. – Вроде бы недалече от деревеньки Дедово, там ещё речушка под названием Горемычка.Я уткнулась в карту в поисках этих координат, насилу нашла такие далеко за теми местами, где я бывала до Битвы. На вопрос, там ли она выйдет, где зашла, Стася пожала плечами, мол, откуда ей знать, она ведь первый раз. Тихон внятного ответа не дал, ссылаясь на отсутствие летописцев у всяких путников, не тратит ООО «Лукоморье» ресурсы на всех подряд, если и есть записи, так это в архив нужно, что сейчас невозможно. Я скрепя сердце обратилась к своим голосам.«Выйдет в любую сторону, куда занесёт, неизвестно», – ответил мне переговорщик, польщённый моим добровольным интересом.Собрали богатырше узелок с провизией, Бальтазар решил её удивить разносолами, так что обеды у неё будут из невиданных яств вроде шоколада и колбасы с сосисками.– Насть, я не знаю, как мне тебя найти будет возможно. Давай договоримся так: если Дуб будет недалеко, иди к нему, там обычно стоит изба, если разминёмся, жди, выйдет на берег Черномор с морскими богатырями. Я с ним поговорю, чтобы о тебе позаботились. Если выйдешь к любому населённому пункту – повесь на самую высокую крышу красную тряпку, я пошлю птиц тебя искать.Она покладисто кивнула, привязывая к узелку верёвки.Мы прыгнули к Смородине.***Наши лица защищали обильно смоченные платки из тряпок, но не скажу, что дышалось совсем хорошо. Бальтазар поминутно чихал, и платок вот-вот грозил упасть с его морды. Влага быстро испарялась, и я торопилась. Пришло время чудес, впервые мне предстояло создать что-либо, помимо молний.Глаза слезились, в который раз пообещала себе купить лётные очки. Противогаз тоже не помешает. В багровых отблесках огненной реки местность походила на ад с картинки. Остатки опор старого моста мы нашли недалеко от места стычки с Баюном. Я на всякий случай огляделась, хотела призвать местных воронов для осмотра местности, но птицы здесь слушались плохо, потому не стала тратить время, понадеялась, что Баюна и правда нет и не будет, пока мы не уйдём. Кощей кажется верным своему слову.Небольшое белое полотенце с вышитым по краям красным орнаментом не походило на сильный артефакт, полотно как полотно, таким руки вытирают. Но я взмахнула им, изо всех сил надеясь, всей душой желая появления моста.– Юху-у, а мы могём, Ягуся! – запрыгал на месте кот, а у меня сердце понеслось вскачь. Мы действительно могём. С берега на берег перекинулся высокой аркой каменный мост, узкий – на ширину плеч – и без перил.– Пора прощаться, – Настин голос прозвучал очень глухо, глаза между платком и рваной светлой чёлкой выглядели чёрными в обманчивом свете реки.– Не прощаться, – твёрдо ответила я. – Удачи тебе, не торопись, вспоминай слова. Встретимся в Лукоморье.Богатырша кивнула, положила руку на меч и ступила на мост.«Пройти может только праведник, под злым человеком он рухнет. Зло должно остаться в Нави», – проинформировал голос.Река забурлила сильнее, огненные брызги взлетали высоко, но и мост достаточно высок, чтобы долетали лишь единичные капли. Настя почти дошла до середины, запнулась и расставила руки в стороны, удерживая равновесие. Я затаила дыхание.Смородина злилась. Течение усилилось, багровые волны лавы напирали друг на друга, перекатывались, вздымались с шипением и плевались огненными каплями высоко в небо. Смрад давно преодолел барьер платка, мы кашляли и отступали от берега. Я держала взглядом фигурку богатырши на узеньком мосту, надеялась, что она не свалится. Дым застилал оба берега, обзор сильно ухудшился.Настя шла медленно, балансируя, пересекла середину моста, её фигурка то и дело полностью пропадала в завесе дыма, и я волновалась – если она сорвётся, даже не заметишь. Глаза нещадно щипало, но, кажется, Настя преодолела две трети пути. Видимость стала почти нулевая.– Нужно… кхе-кхе... уходить, – прокашлял Бальтазар.Я не стала спорить. Сделать ничего не могу. Хотя…С высоты мост выглядел пустым. Я вглядывалась очень старательно, но ни намёка на живое среди бурлящего огня не было. Вызванные дымом слёзы лились ручьями, а в груди горело. Я махнула другим концом полотенца, и мост исчез, остались лишь древние развалины.***Прийти в себя, отдышаться, смыть с лица копоть и выпить ведро воды. Бальтазар сквозь кашель рассказывал Супчику, что произошло, изба лёгкой трусцой бежала к своему застолблёному участку, горизонт светлел, кажется, занимался рассвет. Ключ-от-всех-миров напомнил о себе совершенно неожиданно, обжёг холодом, и я подскочила.– Яга, у нас гости, – Бальтазар весь подобрался, сверкая жёлтыми глазищами, опустил голову почти к полу и принюхался. – Нежить.Изба очень кстати остановилась, я распахнула дверь. К нашему импровизированному ограждению с черепами приближалась горстка фигур, не толпа, но достаточно, чтобы насторожиться. Кто они такие, разглядеть было невозможно: солнце вставало за их спинами, делая гостей сплошными чёрными силуэтами, как в театре теней.– Не ходи за порог, – прошипел Бальтазар.И не собиралась, здесь мне провожать некого, это уже нежить. Ядвига предупреждала, что они могут прицепиться. Моё внимание привлёк силуэт всадника на пригорке за ними и горынычи в небе.– Кощей наблюдает, уходим, пока Баюна не спустил, – я захлопнула дверь, так и не рассмотрев толком гостей, да и не то чтобы очень хотела. В другой раз.Супчик устроился на загривке кота, Тихон сопел где-то рядом, и мы шагнули за порог в холодный колючий туман, продираясь сквозь упругую завесу…– Рыжуля, нехорошо заставлять друзей ждать.В избе, закинув копыта на стол, сидел Казимир, а перед ним на блюде лежала человеческая голова.