Блог Бабы Яги. Темная сторона

Порой хочется уйти в себя и устроить там драку. Яга в джинсах против участников клуба «Мрачные призраки». Разобраться с ними по одному или сразу со всеми вступить в неравный бой? Героически погибнуть, не выходя из собственного тела, – это, гхм, занятная перспектива. Семья одержимых, что я, что кот, одинаковый диагноз: «рейдерский захват рассудка». Можно сценарий продавать. Я только что вернулась домой. Мы просидели на той лавочке несколько часов, большей частью молча. Не знаю, как так получается – комфортно молчать с человеком. Волшебство какое-то. Маркус ушёл, оставив номер телефона и адрес, сказал, город неплохой, можно устроиться и здесь. Понимать следует так: я никуда не сдвинусь, прими как должное. А раз в гости я не зову, то он пригласит меня на безопасную территорию, где будет держать за руку, чтобы я не сорвалась и безопасно начала погружение в себя – дайвинг в разлом души. Почему этого не предложил Казимир, постоянно рвущийся меня наставлять на путь истинный с этим его «держи баланс»? Уж кому-кому, а ему точно известны тёмные глубины человеческих душ, даже их вкус. Я не настолько доверчива и сомневаюсь, что интерес Маркуса лежит только в области моих красивых глаз. Думаю, будь я даже похожа на пигмея, он бы нашёл способ прикоснуться к темноте. Я почти уверена в его стремлении разгадать меня как шараду. Это не отменяет ощущения комфорта в его присутствии. Ядвига предупреждала о людях в моей жизни, но человек ли колдун, применимы ли к нему такие рамки? Нужно узнать о нём побольше. – Нагулялась? – Исчадие вышел из Убежища, как в замедленной съёмке меняя свою форму. Так смешно: спереди комнатный кот, а за порогом вторая половина, двухкомнатная. – У нас там этот… С клешнями который, всё время их путаю. Его Супчик в озеро бросил. – Лобстер? – Яу назвал его Анвар. – Ты дивану ещё имя дай. И чем он заслужил такую честь? – Да хотяу бы размерами, я еле лапы унёс. Нужно избавитьсяу от квартиранта. – Мне больше интересно, как он выжил. – Ты не поверишь, Ягуся. У нас озеро солёное, яу попить пытался, – хмуро ответил кот. Убежище приспосабливается к каждому жильцу? В нём можно пережить апокалипсис, похоже. – Клац-клац, – пискнул Супчик и приземлился на моё плечо. – Темнота пахнет. Бальтазар принюхался и даже как-то обрадовался: – Колдун здесь? Он обещал помочь. – Угу, – я прислонилась к косяку, осматривая тайную комнату особого назначения. Здесь тоже светало, в золотисто-розовых лучах ползал возле избы лобстер размером с мелкую собаку. Я лениво следила за его передвижениями и совсем не считала огромное ракообразное проблемой. По сравнению с шамкающей головой, Первородными, своим дисбалансом, Баюном… Список вам известен. Новый жилец скрылся в воде. С глаз долой – из сердца вон, выселим куда-нибудь при случае. Хотя его размеры настораживают, у Лукоморья какая-то нездоровая тяга к номерам и гигантизму. – Котенька, пожалуйста, больше не заказывай никакой экзотики к обеду. – Консервы мняу открой, с ягнёнком, – кот устроился за столом в ожидании еды. – Как он нас нашёл? Голуби не загадили снова? Говорят, смех продлевает жизнь, мы втроем себе прилично добавили. Потом я рассказала про наши маячки на коже и самоуверенность Маркуса, про альтернативы в борьбе с котом-убийцей. Бальтазар бурчал про свои нежные ушки, вздыхал, но рассказ не смог испортить аппетит. – Это всё, никаких нравоучений по поводу колдуна? – удивилась я. – Уже как-то договорился недавно, помолчу, – он старательно облизывал тарелку. – Здесь и моя вина, яу не все последствия предусмотрел. Но пусть только попробует фокус выкинуть – яу ему ногу отгрызу. Бальтазар немного помолчал, о чем-то думал, хмурился. – Если надо, и кусок хвоста отдам, и пару зубов. – Попробуем пока другие варианты, не впадай в крайности, – я ободряюще улыбнулась компаньону, а у самой живот скрутило. За себя не боюсь, а за него – очень. Они не спрашивают, все в их власти, соломенные куколки, как сказал Баюн. «Куколки, куколки», – отозвался в голове голос. Да как вы надоели… *** В восемь утра мы были уже у Глюка. Проведать друзей, поговорить с головой Кощея, если получится. Нам сообщили, что запчасть бессмертного теперь живёт в шкафу у Каза, аллергия у него прошла – видимо, адаптировался, – после бесконечного просмотра фильмов он маленько не в себе, бормочет что-то на японском. Они пекли блинчики: Бастет руководила процессом, Тоха послушно исполнял. Получались ажурные и тонкие, как у моей бабушки Вали. Деда Арсений всегда принимал их как должное, но ведь это искусство – так печь! Я даже взгрустнула: больше года не виделась с ними в этой суете. Родители только приветы передают из далёкого посёлка в Краснодарском крае. Я очень люблю тамошнее лето: зной днём, уютное тепло вечером, со стрекотанием в высокой траве, с арбузом на ужин, с персиками прямо с дерева – самые вкусные, вкуснее нет нигде. – Ян, ты че сидишь с открытым ртом? – голос друга вырвал меня из сладких воспоминаний. – Знаешь, Тох, у меня было счастливое детство, – как-то неловко пожала плечами я, подхватила с самого верха горячий блинчик и с удовольствием съела. Вторые бабушка и дедушка – Надежда и Анатолий – далеко на Белом море, и там меня тоже всегда ждут. – Рад за тебя, – хмыкнул Тоха и перевернул очередной блин. – У меня счастливое сейчас. Я те не успел сказать, у меня получилось собраться в стаю в Москве. Тоха смотрел через голубей на столицу, а потом – раз! – и стоит там, посреди Красной площади, в толпе туристов. Стоял, правда, всего минутку. Его выкинуло назад, но ведь как интересно! – Ну ты прикинь! Раньше только несколько секунд удавалось. Пока рассказывал, проворонил блин, пережарился. Я тут же цапнула его с тарелки, обжигая пальцы. – Думаю, у него прорыв случился от эмоционального подъёма, – кошка изящно потянулась, мордочка выражала удовлетворение, как будто это её заслуга. – Я рекомендую дальнейшие свидания. – Рекомендует она, – фыркнул Бальтазар. – Там от Селины зависит. Знаю яу дамочек, то хвостом вертят перед тобой, то усы воротят. – Ты неразборчив в связях, Исчадие. Достойные не попадались, – не осталась в долгу Баст. – Глюк, пару советов хочешь? – приосанился кот. – Валяй, чё уж. – Нужно приодеться. Шмотки есть посолидней? Подарочки недорогие, чтоб не обязывали девушку ни к чему. Пока они обсуждали, как покорить сердце морской девы, я зашла в комнату Казимира, поболтать с головой. Кощей покоился на полке с футболками, счастливым не выглядел. – Яха, – скривился он. – Пошто такая молодая. Встретились бы раньше… – Лукоморье требует твоего уничтожения, – прервала я его мечты о совместном светлом прошлом. О том, что после битвы я сама хотела найти его иглу и уничтожить, умолчала. Меньше знает – крепче спит. – Гады. – Может быть, перед смертью сделаете что-то полезное? Например… – Мой мираж на месте? – перебил он. – Угу. Хорошо сделан, возьмите грамоту. Что вы знаете о руководстве Лукоморья и старом кладбище на территории Академии магических компаньонов? – повторила я свои вопросы. – Пить, – упрямо поджал губы Кощей. – Нету ручек, нет и кружки. В этот момент я испытала сильнейшее желание угостить Казимира молнией. Подарочек совсем не оправдывает потраченные нервы. – Знаете, я пока не научилась пытать людей, – пошла я ва-банк, – но у меня есть Супчик, он может превратить ваш мозг в кисель. Казимир – с ним вы знакомы – медленно будет стягивать скальп или кожу с ушей, а может быть, вырывать волосы из носа. По одному. Головешка вздёрнула редкие брови и закатила глаза, как ему это удалось одновременно, я не знаю. Какой же он мерзкий с этой сероватого оттенка кожей и вечно недовольно сморщенным носом. – Кто тебя Яхой взял, девка? Одно название, посмешище. Костяная нога должна быть страшной, вселять ужас, благоговение, а ты что? – его губы презрительно дрогнули. – Даже пленника напужать не сдюжишь. Давай я предложу. Ты дашь мне воды, прикончим Кощея, и будет всем хорошо. Гадёныш, каждое его слово будто стирает с меня защитный слой. Во мне уже несколько месяцев на медленном огне булькал котёл с яростью и жаждой мщения – ведь он пустил к нам бесов. Он и главари корпорации. Потом я сосредоточилась на даре Ядвиги, мне стало казаться, что я держу баланс как ни в чём не бывало, но я вру себе. И всем вокруг тоже вру. Это другое полено из моего внутреннего костра – казаться лучше, чем я стала. Все мои метания по поводу «ах, как же так, я не нанималась палачом» – пшик и попытки отступить назад, в безопасный мир, откуда меня выпнули. Но мы не вернёмся, на пепелище битвы остались мы-прежние. На кухне сидит мой друг, заживо сожжённый Горынычем, и компаньон, убитый бесами, этого бы не случилось без помощи старого Кощея. Я развернула это полено, слой за слоем, обнажила суть: я переживаю, что один из друзей станет бояться меня, избегать. Сейчас у нас не военные действия, где либо ты, либо тебя. Значит, я просто спрошу его об этом, прямо, словами. И выслушаю ответ. Может, это моя мнительность, но Тоха очень добрый, самый добрый во всей нашей компании, я не хочу, чтобы он отдалился. Кощей ждал ответа, на фоне нашей битвы взглядов уютно шумел аквариум – в противовес моему настроению. Темнота поднималась снизу, откуда-то из живота, подкатывала к горлу. Вежливые разговоры закончились, как и всякие сомнения: враг передо мной поплатится за преступления в любом случае. Его уничтожу либо я, либо Трёхрогий. Это вопрос времени. – Тебе было плохо видно Лукоморье, колобок, – я чувствовала, как от ярости похолодели губы. – Ты то в бане время коротаешь, то в холодильнике, то в шкафу. Может, тебе в плену у бесов всё ж таки мозги отшибло? Так я напомню – врагов было несколько тысяч. Как ты думаешь, куда они все подевались? Даже следа не осталось. От скуки ты, Кощей, заварил кашу, продал сказочный мир – и чем тебе отплатили? Чего ты хотел-то, мы так и не поняли? Не стоит обманываться моей внешностью – я зажарю молнией без особенных усилий и черепушку оставлю для кактуса. Да, я не одна справилась с армией, но ты знаешь, на что способна воительница. Что глаза пучишь, не похожа? Так во мне две силы, Ядвига отдала свой дар. Ты жив только потому, что мне нужна информация, и рано или поздно я её получу. Если принесешь пользу – пытать не будем, я просто брошу тебя в реку Смородину и даже иглу искать не стану. Продолжишь хамить – я попрошу Каза тобой заняться. А что касается нового Кощея… Я показала ему вполне красноречивый жест отрицания. – Ты – воительница и дарительница? – прищурился Бессмертный. – Представь себе. Позови, когда переваришь. Я тихо закрыла шкаф и вылетела из спальни Казимира, ушибла мизинец в прихожей, ворвалась на кухню и попросила валерьянки. – О, и яу с тобой! – оживился Бальтазар. – Это шутка! – рыкнула я на кота. – Яга? – У Бастет не дрогнул даже ус. – Чё, бошка допекла? – Тоха поставил передо мной сгущёнку и блины. – Я сам им в футбол бы погонял, урод. Валерьянки мне не дали, заменили вареньем, тоже ничего. Две ложки концентрированного сахара со вкусом вишни немного успокоили меня, разговоры возобновились. Мы сошлись на невыносимости «презента из преисподней», обсудили проблемы Каза с маскировкой и невозможность его возвращения в ближайшее время. Баст гордо заявила, что её подопечный отлично справляется со всеми делами Трёхрогого. Возможно, ему положена прибавка к зарплате. И лучше бы купить свою квартиру, засиделись в гостях. Глюк скромно молчал, но, может быть, ему мешали говорить блины за щеками. Зашла речь и о богатырше. – Что думаешь с ней делать? – спросила кошка. – Да ничего не остаётся, как рядом держать. Девчонка хорошая, хозяйственная и честная, только вспыльчивая. Надеюсь на Казимирову муштру, иначе она подвиги совершать будет, а мы – расхлёбывать. Пока что я всё наладила в Лукоморье, насколько это возможно, и могу заняться делами здесь, – я тихонько подбиралась к теме Маркуса, но никак не могла начать. – Мне не по нутру в Лукоморье, все такие… сказочные, – Тоха отвёл взгляд, стряхнул муку с треников, – а Селина – она другая, своя в доску. – Семки за тебяу грызть будет? Сидеть вот так на кухне с друзьями – бесценно. Я вспомнила про лобстера, но его нигде не было видно, наверное, он ночной житель, так что показывали размеры руками и лапами. Бастет посоветовала подарить его Ворлиану как пополнение «зефирного домика», вдруг кому-то пригодится сторожевой лобстер. Впервые слышала, как она шутит, от удивления даже посмеяться не успела. – Антон вчера посмотрел, как Изумруд в новой семье прижился, – Бастет снова отодвинула мои новости о колдуне и татуировках. – Он в порядке, выглядит довольным. Это была прекрасная весть. Пусть живёт спокойно вдали от сказочной суеты, он заслужил. Я вдруг обратила внимание на отражение в дверце микроволновки и поморщилась: одета абы как, а на носу учебный год, нужно обновить гардероб. Кажется, катышки на манжетах серой толстовки застали ещё новогоднюю ночь две тысячи шестнадцатого. Как будто в ответ на мои мысли засуетился Тоха: – Ян, ты ж девушка? – Ну-у… Да, с утра была. – Ещё утро, ещё девушка, – услужливо подсказал компаньон. – Мне типа помощь нужна. Всё это барахло женское, – он неопределённо развёл руками. – Не шарю. – «Не разбираюсь», Антон, сколько раз говорить! Тебе работать с солидными людьми, – стукнула хвостом наставница, Тоха исправился. – Тебе повезло, многоголубь, что морским девам можно металл дарить. Выбор просто бесконечный, – Бальтазар свернулся клубком на стуле, широко зевнул и посоветовал нам проветриться. В целом, это даже к лучшему, мы с Тохой быстро собрались и уехали. Вдвоём, без компаньонов, можно многое обсудить. *** Сегодня я поняла: мой друг, может, и вырос как сорняк, но любит красивые жесты. Он скупил половину витрины в магазине бижутерии. Приобрёл в ювелирном несколько цепочек с кулонами из драгоценных камней. Продавцы думали, что это для меня, и одобрительно поглядывали. Святые суслики, меня вообще украшения никогда не интересовали, я даже кольца не ношу – мешают. В благодарность за помощь Тоха покорно ходил за мной по магазинам и даже купил себе костюм. Поразительно, как одежда меняет человека. – Бастет всё зудит, типа я должен стать солидней, – как будто оправдывался Тоха, поправляя галстук. Тёмно-серый костюм изумительно шёл ему. – Я быстро схватываю, ты ж знаешь. А она плохого не советует, хоть и зануда. Завершили поход бургерами, и я наконец-то нашла возможность поговорить о важном. – Тох, если я убью Кощея, твоё отношение ко мне изменится? – Которого? – Головешку. – Ян, – он посмотрел мне в глаза, – а чё это должно поменяться? Ты мой человек, помнишь? Я видел тебя разной. Ну, убьёшь, никто плакать не будет, вздохнём с облегчением. Ты тока с катушек не слетай, Баст говорит, трупы прятать – большое умение. Но если надо... Я выдохнула, такая ноша, оказывается, на плечах была, которую сама себе придумала. У меня друзья, на которых всегда можно положиться – готовы даже трупы прятать. Мы отправились домой, не торопясь ехали в потоке, мои попытки расспросить о Селине натыкались на уклончивые ответы. Раз он не хотел о себе, поговорили о Маркусе. Тоха молча слушал, жевал зубочистку, изредка поглядывал на меня. – В общем, он попробует помочь Бальтазару. Посмотрим, что из этого выйдет, – закончила я. – Ага, помощничек. До чего вы, девушки, плохишей любите, – хмыкнул Тоха. – Ты это, не давай себя в обиду, я не всегда рядом. – Извините, не хотел вас отвлекать, – тихо сказал летописец с заднего сиденья. – Но за вами следят. Служба сказочной безопасности в белой машине. Этого ещё не хватало...