Блог «Серп и молот» 2019–2020

То, что Ленин был таким толерантным, что работал со всякой сволочью, потому что у большевиков был недостаток образованных и грамотных людей… Вы мне это хотите поставить на вид, когда обвиняете меня в нетерпимости? Да только не хотел Ленин работать со всякой сволочью. Уточняю — с партийной сволочью. С технической, административной, научной интеллигенцией, доставшейся большевикам от царского режима — хотел. Их привлекал к работе, с ними договаривался. С партийной сволочью — никогда. Это именно Хрущев придумал в своем знаменитом докладе, что Ленин, в отличие от Сталина, с ними работал. Только Хрущев об одном моменте «забыл»: Владимира Ильича с ними вынуждали работать. Как с Каменевым и Зиновьевым, которых Ильич требовал исключить из партии. Сам гуру требовал! Поступили наперекор. Чтобы гуру не зазнавался. Пришлось с этой сволочью, которая постоянно шла против Ленина, Ленину работать. Может Ленин и с Троцким хотел работать? Так его и не спросили, пока он был в Разливе, Иудушку в партию приняли и в ЦК ввели. На радость гуру! Именно против Троцкого на 10-м съезде и была принята резолюция Ленина о недопустимости фракционности. Что означало, как только свой хавальник раскроешь про дискуссии — пинком под зад из партии.

А вот если бы слушали большевики своего гуру, то и некому было бы в 30-х годах возглавить оппозицию, ставшую на путь прямых диверсий и шпионажа. Так что, надо учиться у Ленина. Как он, иуд — называть иудами и из партии их изгонять. Поэтому я требую Иудушку st-hotabych из Движения выгнать. Тем более, что он давно забыл даже взносы платить, единственное, чем он занимается — мелко и подло гадит.

Ну и о моей грубости. st-hotabych и подобные ему дошли даже до того, что обвинили меня в нанесении ущерба Движению тем, что я людей от него отвращаю своей невоздержанностью в эпитетах. Во как! Я первый среди моих нынешних товарищей выдвинул предложение основать наше Движение, больше всех в нем работал (а чего скромничать?) и, оказывается, наношу ему ущерб. Да еще начались вопли, что я сливаю Движение! Вообще-то, за такое даже в обществе рафинированных интеллигентов положено сразу ладошкой по лицу бить, а не оправдываться. Или я не прав?

Впервые о моей грубости и хамстве заговорил известный Николай Викторович Стариков, после выхода моей первой книги «Почему история все-таки наука». Книга была о том, как Стариков придумал на пустом и ровном месте Ленину звание английского шпиона. Я в ней назвал Николая Викторовича лжецом и подлецом, показав как он придумывает факты, обрезает и перевирает цитаты с одной только целью — оболгать большевизм. И еще дятлом назвал, потому что он сделал это настолько глупо, что я его раскатал, используя его же писанину. Когда у Старикова спросили, как он относится к моей книге, тот ответил, что читать ее не будет, потому что я в ней о нем написал в непарламентских, так сказать, выражениях. Вы думаете, что там была нецензурная лексика? Нет. Только — лжец и подлец. А как еще можно назвать человека, запустившему в публику версию о Ленине — английском шпионе и эту версию раздувавшему во все щеки?

Зато сам Н. Стариков, не читая меня, разумеется, запустил обо мне клевету, которая даже в статью Википедии вошла:

«Автор же, Пётр Балаев, к примеру, говорит о том, что на Украине всё произошло своим естественным путём, а не как в 1917-м, или в 1933-м.»

Разумеется, никогда ничего подобного я про украинские события не говорил и не писал, я вообще этой темы почти не касался, зато клевета была запущена именно тогда, когда эти события вызывали наиболее острый резонанс. И кого же будет интересовать книга Балаева, который оправдывает украинских националистов, правда ведь? И кто после этого Стариков? Вы и теперь согласны с тем, что я о нем слишком жестко высказался?

Ой! Да ведь его на дискуссию надо было вызвать! Поспорить с ним! А он бы согласился? Чем бы он крыл меня на этой дискуссии? Моим несуществующим выражением про Украину?

Зато с его подачи была запущена клевета о моей грубости и хамстве, да еще сторонники Старикова стали разбрасывать рецензии, в которых писали, что я грешу в книге нецензурщиной. Вот так даже! Теперь вы сами попробуйте найти в «Почему история все-таки наука» хоть одно нецензурное слово.

А перед выходом второй книги «Правда о русской революции» у меня случился конфликт еще с двумя «левыми» — М. Соркиным и Б. Юлиным. Изображая из себя моих товарищей эти двое отполоскали меня на первом же совместном мероприятии, в прямом эфире, за утверждение, что в Феврале подняли на восстание рабочих большевики, аргументируя свою позицию тем, что работниц Петрограда вывела на демонстрацию эсерка Мария Спиридонова, Юлин еще и тем тогда отметился, что на мои слова о казачьем национализме высказался: казаки себя не считали землепашцами, они себя воинами считали.