Блог «Серп и молот» 2021–2022

«Меня нередко спрашивают, кто я, сталинист или антисталинист. Так вот, я не считаю себя ни сталинистом, ни антисталинистом. Я против Системы, породившей Ленина, Сталина, Троцкого, Бухарина, Рыкова… Этот список читатель может продолжить без труда. Вспомните хотя бы репрессии. Ведь не в тридцать седьмом они начались и даже не в тридцать четвертом. Гораздо раньте! А сколько невинных жертв на совести тех, кто пришел уже после Сталина? Да и не в цифрах дело. Виновата Система! А потом уже Сталин, Троцкий, кто-то другой. Но и Сталин — это однозначно — виновен. И те, кто его окружал, виноваты. Но коль Сталин стоял во главе, то и ответственности на нем, разумеется, больше.»

Нет, я не перепутал ничего, это я не Солженицына цитирую, а Серго Берия. Это он про себя. Конечно, он не сталинист и не антисталинист, судя по этой характеристике, он просто обыкновенный антикоммунист, как, например, деятели из «Мемориала». Точь-в-точь. Согласны?

Это первый момент. А второй еще интереснее. Вроде бы автор приписывает заслугу в ликвидации отца Хрущеву, но по какой-то причине особую ненависть у него Никита Сергеевич не вызывает, зато Маленков и Ворошилов…

О Ворошилове:

«Возможно, мечтал о дальнейшей карьере и Ворошилов, здесь судить трудно. Но при жизни Сталина дальнейшее его продвижение было исключено — тот его ни в грош не ставил… Ворошилов воспринимался народом как герой гражданской войны. Годами создавался соответствующий имидж, и разрушать его Сталин не хотел. Он считал, что в его окружении должны быть русские люди. А Ворошилов был именно таким человеком с соответствующей биографией.

— Это мы знаем, что он дурак, — не раз говорил в узком кругу Сталин, — но страна это не знает…»

Интересно, о какой «дальнейшей карьере» мог мечтать Ворошилов, если он был членом ГКО во время войны, один из пяти высших должностных лиц государства, после войны — зампред Совмина, член Президиума ЦК. Куда еще дальше в карьере-то? Неужто хотел место Сталина занять?

Одновременно и такое:

«В 1937 г., в пик репрессий, определяли эту политическую линию Сталин, Молотов, Ворошилов, а при них бегал подпевалой на цыпочках и крутил хвостом Каганович.»

То Сталин Ворошилова ни в грош не ставил, то Ворошилов был среди лиц, определявших политику… Да еще, оказывается, Берия был против расстрела поляков в Катыни, а настоял на этом Ворошилов. Про Климента Ефремовича много гадостей в книге.

А уж про Маленкова! Я даже цитировать ничего не буду, вся книга переполнена ненавистью к Георгию Максимилиановичу. Два главных антигероя — Ворошилов и Маленков. Нет, не два. Есть еще один человек, о котором Сирожа, сын Лаврентия, не мог даже вспоминать без крайней злобы, хотя, вроде бы, этот человек к моменту ареста его отца был давно мертв. Это Андрей Жданов. Помоев на него Сирожа не пожалел.

В советских газетах в 1953 году появилось информационное сообщение, что Пленум ЦК КПСС, заслушав доклад Г. М. Маленкова по делу Берии… Советские люди того времени отлично знали, что докладчиком на Пленумах выступает тот, кто главный в вопросе, поэтому появилась частушка со словами: «А товарищ Берия потерял доверие и товарищ Маленков надавал ему пинков».

Понятно, почему сын товарища Берии так ненавидел Маленкова. А Ворошилова за что? В «Берии и ЦК» я писал, что пацаном еще слышал очень интересные рассказы стариков. Они рассказывали, что Ворошилов перед заседанием Совмина и Президиума ЦК, с которого Берию увезли в бункер, снял гэбэшную охрану в Кремле и заменил ее военными. Кажется, какая-то почва под этими слухами все-таки была, если даже через 50 лет сын Берии продолжал ненавидеть Климента Ефремовича.