Блог «Серп и молот» 2023

Узнаю руку сына лейтенанта Шмидта, т. е., внебрачного сына Сталина, начальника его личной аналитической разведки, генерал-полковника писателя Владимира Жухрая-Мироненко, отчима С. В. Мироненко, бывшего директора Росархива. Стиль. «Люди из Генштаба». Пипл.

Меня не удивляет, что это письмо широко цитируют наши историки. Меня они плоскоземельщиком называют, а я их — фриками. Позорными фриками. Ни капли стыда!

Замечательно, что ЭТО как реальный документ приводит в своих книгах и Арсен Беникович Мартиросян, защитник Сталина. Я тебе, господин Мартиросян, давно уже никак не называю, кроме как полусбрендившей мразью. От слова «мразь» даже отказаться готов, похоже, после того, как ты на ТВ у Малахова заявил, что Иосиф Виссарионович, действительно, обращался к бабке Матроне, которую церковь в святые записала, насчет прогноза о наступлении немцев на Москву, ты не полусбрендивший, а полностью сбрендивший.

Я даже не буду разбирать это творение, которое у фриков прокатывает за настоящее письмо Сталина, все тезисы в нем. То, что это несомненная фальшивка, очевидно.

«Тов. Баграмян назначается начальником штаба 28-й армии. Если тов. Баграмян покажет себя с хорошей стороны в качестве начальника штаба армии, то я поставлю вопрос о том, чтобы дать ему потом возможность двигаться дальше.»

Сочинитель ЭТОГО сам запутался, то у него в письме «мы», то Сталин «я поставлю вопрос». Не «мы поставим вопрос», а я. Но должность начальника штаба 28-ой армии на 26 июня… вакантной не была! Товарищу Сталину не доложили в Генштабе, что только совсем недавно на эту должность был назначен приятель Бодина, генерал Ветошников?

Да, сам Иван Христофорович Баграмян написал в изданной в 1977 «Так шли мы к победе»:

«26 июня состоялось решение Ставки Верховного Главнокомандования об освобождении меня от должности начальника штаба Юго-Западного фронта. Когда я ознакомился с этим решением, меня, признаться, охватила волна тяжелых чувств и переживаний. Однако думаю, что даже теперь, спустя 35 лет после этого события, нет никакой необходимости комментировать, насколько объективно было оно в отношении меня.»

Сам ли он это написал? У меня есть большие сомнения, что и это его рукой написано:

«Сдав дела прибывшему из Москвы на должность начальника штаба фронта моему самому близкому боевому другу генерал-лейтенанту П. И. Бодину, я постарался осмыслить создавшееся для меня положение и после серьезного раздумья пришел к выводу, что мне вряд ли целесообразно продолжать фронтовую деятельность по штабной линии.»

Интересно только, где и как Баграмян мог подружиться с Бодиным, если до 1940 года их пути никак не пересекались, а в 1940 году они служили вместе в КОВО, но даже там Баграмян — в 12-й армии, а Бодин — в 26-й? У меня есть большие сомнения насчет того, что Баграмян был лично знаком с Бодиным до 26 июня 42-го, не говоря уже о близкой дружбе.

И насчет снятия Ивана Христофоровича с должности начштаба Юго-Западного фронта… «Военно-исторический журнал» № 11, ноябрь 1967 года, статья Сандалова «Путь советского полководца»:

«В ходе Великой Отечественной войны Центральный Комитет нашей партии выдвигал наиболее талантливых и энергичных руководящих штабных командиров на должности командующих фронтами и армиями. В их числе оказался и генерал Баграмян. Надо сказать, что и сам Иван Христофорович на раз обращался в Ставку с просьбой о переводе на командную должность. В июле 1942 года он назначается командующим 16-ой армией Западного фронта»…

* * *