Блогер и Маргарита. Ковидная дьяволиада

Шавроев попытался отвести глаза в сторону, чтобы не встречаться взглядом с боссом, но Микис схватил его за подбородок и закричал:

— В глаза мне смотри!

Когда Шавроев выполнил его приказ, Микис какое-то время смотрел ему в глаза, пытаясь понять, что запрятано в их глубине, после чего перевёл взгляд на Шорина:

— Зачем вы пришли?

— Я хотел сообщить вам имя человека, который заказал убийство вашей сестры, — ответил Шорин.

— Очень интересно, — Микис отошёл от своего заместителя и подошёл к гостю. — Я где-то слышал вашу фамилию. Где вы работаете?

— Я блогер, работаю на студии «Реванш».

— «Красный блогер»? — догадался Микис и сообщил: — Вообще-то я «красным» не доверяю.

— А этому вы доверяете? — и Шорин протянул собеседнику папку с уголовным делом.

Открыв папку, Микис стал читать уголовное дело. После чего снова поднял глаза на гостя:

— Этот Пётр Шорин ваш отец?

— Именно. Наши родители погибли вместе, причём их убийцы до сих пор живы и именно они убили и вашу сестру.

— Убийца моего отца умер в тюрьме, — сообщил Микис, сведения, которые он знал.

— Это не настоящий убийца — его заставили взять вину на себя. А настоящие убийцы ушли от наказания и сейчас разгуливают на свободе, продолжая убивать других.

Услышав это, Микис подошёл вплотную к Шорину и, глядя ему в глаза, произнёс:

— Назовите мне этих людей.

— Максим Карпов сидел за рулём того автомобиля, который убил наших родителей. Рядом с ним сидел Вилкис Салюнас. Они же убили и вашу сестру.

— А это откуда известно?

— Это известно одной узбечке, которая в момент убийства находилась в квартире вашей сестры в Хлебном переулке. Она всё видела и слышала, как ваша сестра, умирая в удавке, успела крикнуть проклятие по адресу заказчика: «Макс Карпов, падла!». Свидетельница также видела, как убийца вынес из дома вашей сестры диск, на котором была видеозапись, компрометирующая Карпова. Теперь эта свидетельница скрывается у нас.

Микис вернул папку её хозяину и снова подошёл к Шавроеву и, глядя ему в глаза, произнёс:

— А ведь ты, Фима, знался с Карповым и Салюнасом.

— Это было по служебной необходимости, — ответил Шавроев, но голос его слегка дрогнул, что не укрылось от его босса.

— Мне кажется, ты водишь меня за нос, Фима, — продолжая сверлить взглядом своего заместителя, сделал вывод Микис, после чего обратился к одному из своих телохранителей: — Антон, дай мне ствол.

И тут же в его руке оказался пистолет, дуло которого он приставил ко лбу своего заместителя.

— Или ты сейчас мне всё расскажешь, сука, или ты будешь двадцать третьим в списке моих «жмуриков». Считаю ровно до трёх. Раз…

Продолжить счёт Микис не успел — Шавроев затрясся всем телом и начал говорить:

— Простите меня, Микис Ксенофонович, я всё расскажу. Это они грохнули вашу сестру и сейчас скрываются на какой-то даче.

— Назови адрес, — ещё сильнее вдавливая ствол в лоб заместителя, потребовал Микис.

— Я не знаю адреса, но я знаю телефон Салюнаса. Я сегодня утром разговаривал с ним. Адрес можно установить с помощью билинга.

Микис повернулся к телохранителю и приказал:

— Антон, возьми эту тварь и сходи к нашим технарям — пусть немедленно пробьют мне адрес этих ублюдков. Я буду ждать вас в своём кабинете.

После этого Микис убрал пистолет от лица предателя и вернул ствол телохранителю. И тот вывел Шавроева из переговорного зала. А Микис повернулся к гостю и сказал, переходя на «ты»:

— Ну, что, «красный блогер» Иван Шорин, пойдём ко мне — пообщаемся. И собачку свою не забудь — если бы не она, не знаю даже, что бы с тобой было.

Они вышли из зала и спустились вниз — в кабинет Микиса.

— Выпить ничего не хочешь? — обратился к гостю хозяин апартаментов на последнем этаже, взметнувшегося под самые облака небоскрёба.

— Можно для храбрости по сто грамм, — кивнул головой Шорин, поглаживая по голове Плутона, лежащего у его ног.

— Что предпочитаешь? — спросил хозяин кабинета, открывая створки большого стеклянного шкафа, уставленного бутылками с самыми разными этикетками, большинство из которых Шорин до этого и в глаза не видел.

— На ваше усмотрение, — ответил гость.

— Тогда ударим по коньячку «Генриху IV» почти за два «лимона» баксов, — произнёс Микис и извлёк из шкафа оригинальную бутылку из 24-каратного золота, украшенную 6 500 алмазами и с серебряным «гребешком» в виде пробки. — Возможно, пить нам его придётся в последний раз, поэтому жалеть ни о чём не будем.

Он разлил один из самых дорогих коньяков в мире по рюмкам и, подняв свою, провозгласил тост:

— За светлую память наших родителей!

Влив в себя содержимое рюмки, Шорин по достоинству оценил напиток — он был выше всяческих похвал.

Усевшись в кресло напротив гостя, Микис продолжил разговор:

— А ведь я тебя помню в той песочнице в том таганском переулке, где погибли наши родители. Тебе сколько тогда было?

— Два с половиной.

— А Кире тогда уже три стукнуло. Она в детстве была моя защитница — никому спуску не давала. Я это помню, и поэтому сегодня за неё и отца этим падлам кишки на головы намотаю. Вот за это мы сейчас и выпьем — за то, чтобы их кишки намотались чуть раньше наших.