Блогер и Маргарита. Ковидная дьяволиада

— Идиот, это не предрассудки, это закулисье нашей жизни. Твой дед всю жизнь этим занимался и я тоже.

— А я не хочу этим заниматься — я современный человек.

— Я вижу, какой ты современный — сразу хвост поджал, когда прижало. Сразу отцу звонишь: папа, выручай! А я не буду тебя выручать. Я тебя четыре года назад уже выручил — отмазал от тюрьмы. Теперь сам выпутывайся из этой истории. Только учти, ребёнка, который у этой девицы от тебя родился, в нашем доме не будет. Рыжего племени в своих стенах не допущу. Тем более девочку. Забирай её и уезжай к родителям этой Сони в Ногинск. Кажется, там они обитают. И про институт забудь, и про стажировку в Англии тоже забудь. Устройся слесарем на завод и там паши без продыху.

Выдохнув этот монолог в лицо сыну, Карпов-старший отошёл в сторону. Но краем глаза он видел, что его слова возымели должный эффект. Максим стоял будто пришибленный, только теперь осознав, что его родитель вполне может осуществить сказанное. А такой поворот явно не укладывался в планы молодого человека. Он хотел благополучно закончить МГУ (до окончания учёбы оставался ровно год), мечтал съездить в Англию, а после окончания университета отец обещал устроить его в отдел Иновещания на Всесоюзном радио, где зарубежные командировки были в порядке вещей. А тут ему предлагалось ехать в богом забытый Ногинск.

— Прости, отец, я не хотел тебя обидеть, — произнёс, наконец, Максим голосом, полным смирения.

Едва он это сделал, Карпов-старший снова подошёл к сыну и спросил:

— Где её родители?

— У неё только мама, отец их бросил. Она сейчас оформляет документы — на ребёнка и похороны. Да вон она идёт.

И Максим кивнул в ту сторону, откуда к ним приближалась невысокая женщина в серой кофте и черной юбке.

— Как её зовут? — спросил Карпов-старший.

— Клавдия Васильевна.

— Стой здесь, я сам с ней поговорю, — произнёс отец и направился навстречу женщине.

Подойдя к ней, он поздоровался и, выразив свои соболезнования, взял её под руку и повёл в противоположную от сына сторону, говоря ей на ходу:

— Клавдия Васильевна, вашу дочку не вернуть, а моему сыну надо жизнь устраивать. Ему ровно год до окончания института остался, а потом надо будет на хорошую работу устраиваться. А с такой обузой, как ребёнок, разве можно об учёбе и всём остальном думать? Да и не говорил он вашей дочери, что хочет ребёнка — это она сама так решила. Видимо, подумала, что таким образом сумеет московскую прописку получить. А теперь вон как вышло. Поэтому я хочу вам сделать одно очень хорошее предложение. Вы забираете внучку и больше никогда в нашей жизни не появляетесь. А я вам помогу с деньгами. Вам ведь деньги сейчас очень будут нужны, чтобы девочку на ноги поставить. У меня с собой есть три тысячи рублей. Это очень хорошие деньги, которых вам надолго хватит.

Произнеся это, Карпов-старший достал из внутреннего кармана пиджака пачку денег и вложил их в руки женщины. А она стояла потрясённая и не в силах была произнести ни слова. Несколько часов назад она потеряла единственную дочку, а теперь вот лишилась и отца своей внучки. А Карпов-старший, сочтя это молчание за согласие, похлопал женщину по плечу и, оставив её одну, направился к сыну.

— Чего стоишь — садись в машину, — грубо обратился он к Максиму, проходя мимо него.

Они сели в «Мерседес» и уехали, даже не взглянув на женщину, которая продолжала стоять на месте, будто вкопанная.

18 апреля 2020 года, суббота, Москва, режим карантина, Каширское шоссе, больница № 7 (окончание)

— Авдей Миронович, я уже выезжаю.

— Я иду тебе навстречу по тротуару мимо шоссе, — сообщил Карпов.

— Всё понял, я вас подберу, — последовал немедленный ответ.

В это время по этой же стороне шоссе на работу ехала Белла Шорина. Она приближалась к больнице № 7, в которой 31 год назад она родилась. Каждый раз, когда она проезжала мимо этого учреждения, женщину одолевали грустные мысли, поскольку она знала, что её мама с красивым именем София умерла во время родов, а отец отказался от новорожденной практически сразу. В итоге воспитывала Беллу бабушка, с которой она долгие годы жила в Ногинске, пока не переехала в Москву.

По радио передавали последние новости о распространении эпидемии коронавируса в стране и за её пределами. Из этих сообщений вытекало, что всё только начинается — количество заражённых людей растёт и впереди зримо маячило ужесточение карантина, вплоть до того, что передвигаться по улицам людям придётся исключительно по пропускам, в медицинских масках и перчатках. И когда всё это закончится, было непонятно. Да и перспективы после окончания пандемии тоже были нерадостными — безработица, повышение цен и налогов и другие прелести, о которых Белла думала с ужасом. И в этот миг зазвонил айфон, который лежал на сиденье рядом с ней. Она взяла трубку и услышала в ней знакомый голос — это был ассистент профессора Вóландова со странным именем на итальянский манер Вийченцо.

— Добрый день, Беллочка! — поздоровался с женщиной ассистент.

— Здрасьте, — тут же отреагировала Белла и спросила: — Куда же вы пропали?