BLOGS

ИЗБУШКИ И ЛЕСНЫЕ ЛЮДИ

Быль и легенда Лесные люди

Кто же эти лесные люди и яг-морты, с кем сталкивались и русские люди, и северные народы - коми, чухонь, ижора? Бог их знает, да только кое-что и нам известно.

Вот, например, один из рассказов.

В Козловке близ Княжпогоста жила Пилип Онь гетыр, бабушка, которой было далеко за 90 лет, ещё когда я был маленьким. В своей книжке «Шатун» я рассказал о ней в миниатюре «Отражение»: о том, как ругала она нас за то, что мы корчим рожи отражению в окне. «Ночь может унести твоё лицо, и потом ночь и сама жизнь будет корчить тебе рожи. Ведь ты не знаешь, где та граница, где отразится твоё лицо», - так рассуждала Пилип Онь гетыр. Она была поэтом, о чём не догадывалась.

И вот что рассказывала нам старуха о яг-мортах:

- Тогда я была ещё девицей. Наверно, мне было лет шестнадцать... (Это значит, что где-то в 1885-87 годах - авт.) Мы с девками и парнями пошли за ягодой. Далеко ходили, но болото всё равно не перейдёшь. Его нельзя перейти. Никто не перешёл - дураков нет по болоту ходить. (Даже зимой там охотники попадают на воду. Мочат лыжи, ноги и насилу выбираются обратно. Там нет птицы никакой. Зачем туда ходить? Но ведь чудное дело - если белка уходит, то она уходит куда-то туда...) Там-то и дерева нет. Но там ходит большой лось, Царь-лось. Мой отец рассказывал, что этот лось однажды вынес раненого охотника. Тот охотник, как ребёнок в люльке, сидел в одном ковше рога - вот такой лось большой. Может, сказки нам батя рассказывал? Но мы ему верили, он нас не обманывал. И про сёмгу, что больше лодки была, и про щуку, что от злости на берег за детьми, как собака, выскочила... А может, батю самого кто обманул. Но то, что я вам сказываю, то, что мы с девками увидели, - чистая правда. Это я сама видела.

Мы тогда далеко зашли. Лето сухое было. Морошка есть, но идти за ней надо было вглубь болота. Тяжело ходили. А там сухостой есть и небольшой лесок. И вот видим мы, как из этого лесочка люди уходят. Мы к лесочку идём - думаем, это кто-то, может, из катыдпомских или гортшерских, а ближе подошли - и видим... Ох, чёрные люди с длинными волосами идут от нас в лес. И один, и два, и десять... Мы испугались. Даже парни испугались. Но потом видим - и дети среди них есть. В шкурах все, лохматые. Мужчины ихние зачем-то длинные жерди несли. Парни потом спорили, что это копья. Но старики наши объясняли нам, когда мы, перепуганные, в деревню пришли, что жерди эти люди носят с собой, чтобы по болотам ходить. Но копья у них и правда есть. Луки-стрелы тоже. Взрослые люди на нас не смотрели, будто нас и нет вовсе. Можно было подумать, что всё это нам причудилось, ведь они ещё и тихо шли. Совсем тихо. Звуков вообще не помню. Но вот их детишки («Кагаяс-тай, кагаяс, - Пилип Онь гетыр, вспоминая, умильно хлопала себя по бёдрам, будто говорила о милых медвежатах. - Дзёля пи...») на нас уставились, и взрослые их тащили прямо волоком. Помню у одного ребёнка красную-красную ленту в волосах. Как чиган-тай!

Всего сто двадцать лет назад происходит то, что рассказала Пилип Онь гетыр. И об этих лесных людях знали старики того времени. Ведь Пилип Онь гетыр говорит, что старики объясняли им про лесных людей, про жерди, а не копья - значит, для стариков «лесные люди» не были новостью.

Кто они, эти лесные люди? Параллельная цепь человеческой цивилизации? Или странным образом забредавшие в наши края лесные ненцы? Может быть, и манси из-за Урала? В восемнадцатом веке даже по переписи тех времён встречаются ссылки на то, что на Мезени есть поселение вогулов (манси). Но то всё-таки поселение. (Можно сравнить с оседлыми цыганами.) А люди, о которых рассказывают старики, скрываются в лесах, будто не хотят видеть этот мир и идут по своим лесным тропам, ведомым только им, перпендикулярно всем известным дорогам и вопреки понятиям «по воде или посуху», «легко - тяжело», «твердь или болото».

Наверное, не всегда мирными были встречи с лесными людьми. Наверное, и девушку могли похитить, как в легенде о яг-морте, и ребёнка.

Избушки на курьих ножках

Охотничьи лесные баньки не всегда были такими, какими мы их представляем сейчас. Ещё в 1930-40 годах у вымских охотников в некоторых лесных избушках продовольствия хранилось столько, что можно было прожить зиму без голода. Тут тебе и вяленая рыба, и копчёная лосятина с медвежатиной, и крупа, и соль, и запас снастей для охоты и рыбалки. Более того, в лесных избах зимний сезон могли коротать некоторые члены семьи, меняться через месяц-два. Но избы-то без дымохода. Закопчённые и замороженные, даже молодые тётки могли показаться Бабами Ягами. Не случайно в русских народных сказках говорится о том, что волшебные русские бани омолаживали. Из пара - да в студёную прорубь нырни, морду вымой - вот и молодой. Это вам любой подтвердит (особенно кто в армии служил).