Блок 11

– Браво! Брависсимо! Когда снова откроется Kabarett,Я тебя туда заангажирую.

«Розовый треугольник» развернулся и убрался за висевшую на веревках одежду. Моше через узенький просвет между предметами этой одежды увидел, что он, подойдя к сидевшей на одеяле Мириам, сел рядом. Затем он робко погладил Мириам по ее коротким волосам. Его руку она отталкивать не стала.

– Бедняжка… – сказал Иржи. – Ты, наверное, изрядно намучилась…

Алексей наблюдал за этой сценой с насмешливой улыбкой. Затем его взгляд переместился на тех, кто собрался вокруг стола. Пауля среди них не было: он стоял поодаль. Покосившись на блондинчика, Алексей заметил, что он о чем-то задумался.

– А если мы выберем ее? – сказал Алексей тихим голосом – таким тихим, чтобы его не услышал Пауль.

– Ты рехнулся! – покачал головой Моше.

– Вовсе нет… Мы все знаем, что шансы женщины выжить здесь, в лагере, – минимальные. Посмотрите на нее: она уже почти «мусульманка». Она продержится не больше пары недель. Поэтому…

– Замолчи, Алексей. Я не позволю тебе перевести стрелки на Мириам. Элиас, скажи ему и ты…

Элиас промолчал. Он начал нервно кусать себе губу, но ничего не сказал.

– Нам не следует вдаваться в сентиментальности, – с презрительным видом произнес Алексей. – Мы должны выбрать самого слабого. А она среди нас самая слабая.

– Да замолчи ты! – начал злиться Моше. – Если ты еще…

Он запнулся, увидев, что к ним приближается Мириам. Все замолчали. Женщина подошла к столу и оперлась о него ладонями. В свете лампочки стало еще более отчетливо видно, какими глубокими стали ее глазницы. Вслед за ней из темной части барака появился Иржи. Он остановился в нескольких шагах позади женщины.

– Вы разговаривали обо мне, – сказала Мириам.

– Мы… – смущенно пробормотал Элиас.

– Не нужно. Я поняла сама.

– Нет, не поняла! – Лицо Элиаса напряглось. – Это все Алексей. Он… В нем нет ничего человеческого.

– Почему ты так решил? – спросила Мириам. – Он ведь прав. Я здесь самая слабая. И будет справедливо, если к стенке поставят именно меня.

– Вы слышите? – оживился Алексей. – Она сама это говорит. Прекрасно. Нам уже больше не о чем спорить. Мы уже все вроде бы согласны…

Произнося эти слова, он демонстративно поглаживал рукоятку своего ножа.

–  Scheisse!

Блондинчик бросился к Алексею из угла, в котором он стоял, с быстротой распрямляющейся пружины. Выбив из рук помощника капо нож, он точным и сильным ударом ноги повалил его на пол и навалился сверху.

–  Schwein! – крикнул Пауль, схватив Алексея за горло и душа его. – Ты хочешь обречь на смерть женщину! Подлец!

Здоровяк украинец был застигнут этим шквальным выпадом врасплох и поэтому оказался в весьма тяжелом положении. Он извивался на полу, судорожно пытаясь ослабить Паулевы пальцы, сжимающие сонную артерию. Вскоре его лицо слегка посинело, а движения замедлились. Остальные заключенные пассивно наблюдали за схваткой в полной тишине, которую нарушало лишь приглушенное сопение Пауля и Алексея.

Мириам подошла к сцепившимся мужчинам.

– Хватит! – крикнула она. – Хватит!

Поскольку эти двое на ее требование никак не отреагировали, она начала наугад бить ногой в беспорядочное сплетение рук и ног.

– Хватит! – еще громче крикнула она.

Пауль, наконец услышав Мириам, выпустил жертву. Алексей, вырвавшись, проворно отполз в сторону и, схватив валявшийся на полу нож, спрятал его под курткой. Затем он, очень тяжело дыша, стал одной рукой потирать покрасневшую шею.

Блондинчик поднялся на ноги. Во время схватки с Алексеем рукав его теплой куртки завернулся почти по самый локоть.

Моше с ужасом уставился на оголившееся предплечье Пауля.

– Ты…

Он подошел к блондинчику и, прежде чем тот успел как-то отреагировать, схватил его за запястье и показал внутреннюю сторону его руки остальным заключенным:

– Смотрите!

На коже Пауля было наколото: «А+».

Берковиц и другие заключенные побледнели. Иржи, сам того не замечая, сделал шаг назад.

Пауль поправил рукав, закрывая руку по самое запястье.

– Да, именно так, – сказал он. – Пауль Хаузер, Hauptsturmf"uhrer [61]СС.

Произнеся эти слова, он щелкнул каблуками.

– А что ты делаешь здесь?

Блондинчик улыбнулся. Его, похоже, не очень встревожило то, что другие заключенные выяснили, кто он на самом деле такой.

– Я находился на Восточном фронте. Воевал на территории Украины…

– Девчонки, – театрально-пафосным голосом воскликнул Иржи, – среди нас есть настоящий герой войны!

Пауль пропустил возглас мимо ушей.

– Но как получилось так, что ты оказался здесь?

– Я угодил сюда за невыполнение приказа.

Берковиц, удивившись подобному заявлению немецкогоофицера, спросил:

– А что произошло?