Блок 11

Несмотря на причастность Берковица к совершенному побегу, ему удалось выжить. После того, как он просидел три дня в камере в бункере, коменданту концлагеря позвонили из вышестоящих инстанций и настоятельно порекомендовали сохранить финансисту жизнь: влиятельные знакомые Берковица в конце концов решили о нем позаботиться. Берковица перевели на лагерную кухню (самое лучшее из всех мест, какие только были в лагере), где ему уже не пришлось больше мерзнуть и где еда у него имелась практически в неограниченном количестве. В январе 1945 года, когда началась эвакуация концлагеря, Берковицу удалось сбежать и укрыться в одной из деревень: его спрятала у себя польская крестьянская семья. Несколько месяцев спустя благодаря содействию Международного комитета Красного Креста Берковиц перебрался к родным и своему золоту в Швейцарию. Там он, используя уже имеющееся у него богатство – а также денежные поступления от проводимых им прибыльных финансовых операций, – стал оказывать финансовую поддержку тем, кто разыскивал нацистских преступников по всему миру. Судя по некоторым рассекреченным докладам, он даже приложил руку к похищению Адольфа Эйхмана.[93] Берковиц присутствовал на всех заседаниях трибунала, судившего главных нацистских военных преступников, вплоть до вынесения большинству из них смертных приговоров. Имеются свидетельства, что он даже лично участвовал в приведении приговора в исполнение. Берковиц умер в своей постели в 1973 году. За ним до самого последнего момента заботливо ухаживала жена.

Яцек сбежал из барака вместе с Моше. Он устроил короткое замыкание и перерезал колючую проволоку. Когда Моше побежал по полю, заметивший его эсэсовец-офицер достал пистолет и стал целиться в спину бегущему. Яцек набросился на эсэсовца сзади. Однако тут появился еще один эсэсовец – солдат, – и, ударив Яцека прикладом винтовки по затылку, размозжил ему голову. Моше к тому моменту уже успел раствориться в серой дымке рассвета. Яцек умер несколько часов спустя, так и не придя в сознание, и его труп был сожжен в крематории. Помощь, оказанная им Моше, стала его самым последним – и самым успешным – «выходом на поле» в качестве защитника.

Слова признательности