Блок-шот. Дерзкий форвард (СИ)

Ответа так и не пришло, но он, по сути, и не требовался. Главное, что она знает. Путь от дома до университета занял обещанные четверть часа. Шла вторая пара, потому ни рядом со зданием, ни внутри него почти никто не маячил. Аня вошла и стала ожидать подругу в вестибюле перед зеркалом. Она то и дело оборачивалась по сторонам, но Васи нигде не было. Надежда, что так быстро загорелась, начала постепенно угасать. Значит, рассчитывать не на кого.

Аня уже собралась уходить, когда увидела фигуру Гущиной, спускавшуюся по лестнице.

— Вася!

Она бросилась ей навстречу, однако та сразу обозначила своё личное пространство. Обе бледные, они смотрели друг на друга и молчали.

— Что ты хотела? — наконец безэмоционально спросила Василиса.

— Вась, я не знаю, что Рустам рассказал тебе, но это неправда. То есть… — Как же глупо и по-детски наивно! — Между нами никогда ничего не было. Он — мой брат. Брат, понимаешь?

— В его версии факт родства отрицался. И кому прикажешь верить?

— Господи…. — выдохнула нервно Аня. Что он ей наговорил? Что?! — Вась, Рустам любит тебя. Ты же видела, как он к тебе относится. Ты не могла не чувствовать. Если любит, он отдаёт всего себя. Это невозможно не заметить!

— Ты, по-видимому, хорошо знаешь, — уколола её Гущина, болезненно сморщившись. — Но я тоже кое-что знаю и, мало того, кое-что видела.

С этими словами она достала мобильный. Открыв мессенджер, Василиса показала Ане фото:

— Здесь хорошо видно, как он любит и насколько отдаёт себя. Сначала тебе, потом мне, потом будет кто-то ещё. Это нормально.

— Он любит тебя! — выкрикнула в сердцах Аня. — И только дурак не заметит этого!

— Значит, я — дура, — заключила мрачно та.

— Значит, дура. — В глазах полыхала злость и обида за брата. — Ты стала первой, на кого он посмотрел после того, как остался один; после того, как решил, что всем нужны лишь самодостаточные мажористые самцы без единого изъяна. Ты ни черта не знаешь о нём! И вместо того, чтобы разобраться, выносишь вердикт «Виновен!» Что он тебе сказал и как преподнёс всё это, — она кивнула на фото, — уже неважно. Важно только то, почему он так сделал.

Тишина.

— Ладно, — устало произнесла Аня. Её не слышали и услышать, по-видимому, даже не пытались. По крайней мере, сейчас. — Я хотя бы попробовала, но, похоже, зря. Ему будет больно, но он переживёт. Как пережил и то, что было до тебя. Только имей в виду, что из всех ублюдков, которые тебя окружают, мой брат — самый порядочный. И если тебе не хватает ума во всём разобраться, то компания Дёмина и Чупрунова как раз самое место для таких, как ты. Заодно спроси у Игоря, почему у Руса гловелетты на руках. Уверена, он с упоением тебе расскажет.

И, не дожидаясь ответа, она пошла прочь. Все они стоят друг друга! Добрые и отзывчивые лишь на словах, а когда приходит время действовать… Аня достала телефон и стала вызывать такси. Спасение утопающих — дело рук самих утопающих. Было лишь одно место, куда он мог уехать. Хоть и запрещал приезжать туда в это время, но плевать! Надоело метаться в догадках и сходить с ума от переживаний.

Почему нельзя отключить эмоции? Почему нужно терпеть, бороться с противоречиями? Прятать свою боль? Почему нужно заботиться обо всех, кроме себя? Почему? Почему?

— Почему? — прошептал Рустам, стоя в душе под тёплыми струями воды. Руки лежали на кафельной стене, позволяя сохранять равновесие. — Потому что ты — сирота. Неудачник… Лузер… Фрик… Отморозок… — На губах появилась улыбка. — Не, не отморозок. Больной.

Вдох. Выдох. Вдох. Выдох.

Шум воды завораживал… Успокаивал… Убаюкивал… Она стекала по мокрым волосам на загорелые плечи, широкую спину, крепкую грудь. Словно ласкала — тепло… Заботливо… Нежно… Рустам открыл глаза, глядя, как водяной водоворот не спеша исчезает в отверстии под ногами. Была и вот её уже нет — милости просим на выход. И тебя тоже приглашают на выход. Губы снова растянулись в улыбке. Уходить всегда сложно, но зато потом — никаких проблем. Все счастливы, и ты в том числе, потому что, мать твою, ты привык карабкаться на стену, а затем медленно сползать вниз, раздирая пальцы в кровь. Каждый месяц. Каждый чёртов месяц!

— Ещё заплачь… Ты просто жалкий!

— Твои слова и объяснения — жалкие. Ты сам жалкий!

Рустам усмехнулся. Что бы ни сделал, всегда будешь жалким. А если попросишь о помощи — и подавно. Они обязательно потом ткнут носом и обзовут тебя жалким. А почему? Короткий вдох — а потому что они все знают, как правильно жить и что делать. Они знают, где хорошо и где плохо. Они, мать их, всё знают — обо всём и обо всех!

— Но вы ни черта не знаете обо мне! — выкрикнул вслух, подняв голову вверх, навстречу тёплым потокам, чувствуя, как они смывают горячие слёзы. — Ни черта не знаете…

Вдох. Выдох. Вдох Выдох.

— И не узнаете… Потому что я сам всё решу. — Губы изогнулись в горькой усмешке. — Или не решу.