Блок-шот. Дерзкий форвард (СИ)

— Только последние остатки здравого смысла кричат, что я не справлюсь: мне всё ещё больно. Чёрт! — Губ коснулась виноватая улыбка. Вдох. Выдох. — Но твоя близость сводит с ума, Вась. Если бы ты знала, скольких усилий мне стоит держать себя в руках. Рус-младший бунтуется. Зараза!

Он отстранился и заглянул в её блестящие глаза. Они были полны желания. Идиот! Завёл и обломал не только себя, но и её.

— Как только мне станет легче, клянусь, про двойные свидания забудем. Уедем за город. Вдвоём. И никого не пустим, пускай хоть обзвонятся.

Василиса улыбнулась, накрыв ладонью его щёку:

— Согласна. Куда угодно, только с тобой и чтобы больше никого.

Короткий зрительный контакт — и его губы быстро запечатлели поцелуй на её губах. Лоб коснулся её лба. Рустам закрыл глаза, по-прежнему тяжело дыша:

— Дай мне пару минут. Пара минут — и я приду в себя.

Вася кивнула, положив руки ему на талию. Время требовалось и ей. Внизу живота всё ещё в истерике бились бабочки, негодуя, протестуя и требуя продолжения. Если бы не его ребро, она бы согласилась поехать за город прямо сейчас. И плевать, что подумают остальные. Хотя та парочка наверняка занималась тем же, но им повезло больше… Господи, о чём думала?! Даже мысли о возможном уединении возбуждали не меньше, чем его ласки. Это вообще нормально? На губах появилась улыбка. С ним, по-видимому, происходило то же самое. Боже…

Они простояли, обнявшись и наслаждаясь теплом друг друга, достаточно долго. Десять минут? Пятнадцать? Да хоть и полчаса! Однако голос Рустама нарушил царившее молчание:

— Наверное, пора выдвигаться. Была бы моя воля, я бы и сегодня попросил тебя остаться, но, боюсь, придётся долго объясняться с твоим отцом.

Он отстранил её от себя и протянул раскрытую ладонь. Василиса вложила свою руку в его, и не спеша они стали спускаться к каменной дорожке, ведущей к выходу со двора.

— Можешь не переживать, папе ты понравился, — уже вразвалочку идя по улице, сказала Вася. — Он довольно часто звонит. Переживает.

— Из-за меня?

Она нахмурилась:

— Нет. Третий гражданский муж моей мамы и мой возраст его настораживают.

Рустам посмотрел на девушку. Брови сошлись на переносице:

— А есть повод?

— Нет.

— Он не стал бы так думать на ровном месте. Значит, были предпосылки.

Василиса молчала. Было странно обсуждать свои проблемы с кем-то ещё, а тем более с парнем. С твоим парнем. Ты ведь сама просила его раскрыться, но как только пришла пора делиться своими проблемами, наступил ступор?

— Мои родители развелись, потому что у мамы появился другой мужчина. — Василиса замолчала. Почему говорить о поведении матери было так стыдно? — Мне тогда исполнилось шестнадцать. Она настояла, чтобы я осталась с ней, хотя с папой у меня всегда были доверительные отношения. Папина дочка, — смущённо улыбнулась Василиса. — Отцу было сложно, но он отпустил, хотя прекрасно знал маму. С тех пор она сменила двух мужей, и с каждым разом они молодеют и молодеют.

Вася сосредоточенно смотрела на дорогу, словно собираясь с мыслями.

— Тот, с кем она встречается сейчас, лишь на несколько лет старше меня. Ему двадцать шесть. Пару последних раз я ловила на себе его взгляды. Странные. Поэтому чем меньше времени я провожу дома, тем мне спокойнее.

— Тогда почему ты не переедешь к отцу? — искренне негодовал Рустам, пытаясь определить, какое из переполнявших его чувств всё же было сильнее.

— Не так давно у него появилась новая семья. Алла и её четырёхлетний малыш. Она — хорошая женщина, но ко мне относится равнодушно. Открыто ничего не говорит, но я вижу, что моё присутствие в их доме её напрягает. Папа часто зовёт к себе — это его коттедж — но мне не хочется разрушать семью, потому что с ней он правда выглядит счастливым.

Василиса снова замолчала. Боль и обида оттого, что является пятым колесом, вновь зашевелились внутри.

— Когда мы познакомились с тобой на улице, ты показался мне похожим на папу: такой же лёгкий в общении и весёлый, — продолжила она. — Когда позже встретились в универе, я искренне расстроилась, что ты уже занят, ведь мозг усердно искал причину, как снова оказаться у отца, чтобы тебя увидеть.

Рустам наблюдал за ней со стороны, тепло улыбаясь. Было необычно слышать нечто подобное от девушки. От той, с которой встречался. Те, с кем общался до Анжелики, видели в нём самца с хорошим телом. Именно с ними оттачивал навыки поцелуев и чувственных ласк. Воронина ценила статус, возможно, юмор и, конечно же, внешность вкупе с тем, что скрывалось под одеждой. Благодаря ей получил богатый опыт общения в постели. Только позже понял, что их отношения больше походили на сделку: она давала тело, а ему нужно было учиться им пользоваться, и то, пока носил звание капитана «Скорпионов». Когда же пришла пора проверить искренность чувств…

— Значит, не с теми людьми общаешься!