БлокАда 2.0

— Через два дня количество необходимого токсина для завершения геноцида будет заготовлено. Несколько десятков специально созданных дронов поднимутся высоко в атмосферу и распылят его. Сто грамм этой заразы поражают площадь в сто тысяч квадратных километров, а у них его тонны.

— А бункер нас не защитит?

— Сомневаюсь. Если я правильно понял, тут не спасет ничто.

— Значит, у нас отесалось три дня? — спросил Профессор.

— Да, — ответил Клим, он знал, что через несколько дней, скорее всего, единственным человекоподобным существом на Земле будет он сам.

Берг тяжело вздохнул и ушёл. Похоже, через пару минут о неминуемой смерти будут знать все жители маленького бункера.

Карина сидела потерянная смотрела в одну точку. Николаев без труда читал её эмоции — подавленность, апатия, замкнутость, нежелание действовать. До этого момента она мечтала о каком-то будущем, правда, опасения вызывали изменения в человеке, которого она любила, и эта грустная улыбка возле саркофага, когда она осознала, что в Климе от человека осталась только оболочка. И вот теперь всё, скоро они все умрут, и не будет даже призрачной надежды на счастье, обычное женское счастье. Победа оказалась недостижима.

— А если бы он сразу сказал? — спросила она Клима.

— Это мало бы что изменило. У нас нет ресурсов для атаки на подобный объект. Те, с кем у Петровича была связь, либо разгромлены, либо затаились, забившись в самые глубокие норы. До зауральцев далеко, больше двух тысяч километров. Даже если захотят, они не успеют, такие атаки не планируются на коленке за три дня. Мы пошлём весть, они должны знать, но больше ничего сделать не выйдет.

— Неужели, это всё?

Клим кивнул.

— Похоже, это конец человечества. ИС, Петрович где?

— Только что вышел из бункера вместе с нашим гостем.

— Как вернётся, дай знать, нужно ещё раз сходить в центр связи. Зауральцы должны знать.

— А может, нахрен? — поинтересовался ИС. — Ну что им толку с этих знаний? А так помрут, как все, ничего не зная, а скажем, нервы, паника, ведь не изменить ничего.

Клим задумался, логика в словах импланта присутствовала и была вполне здравой. Во многих знаниях много горя.

— Ладно, подумаю, вернётся Петрович, с ним и обсудим.

Он машинально достал ещё одну сигарету и, прикурив, уставился в стену.

— Ты-то чего переживаешь? Твои наниты выведут из организма любой токсин. Думаю, тебе боятся вообще нечего, тебя убить-то будет невероятно сложно, разве что точечный ракетный удар, и то тебя в прах должно разорвать, чтобы тело не восстановилось.

— Ага, и буду я единственным человекоподобным существом на куске шлака, — ехидно заметил Клим. — А они? — он посмотрел на девушку, уставившуюся в стенку пустым, ничего не выражающим взглядом. — Карина, Петрович и остальные?

— С киберами подружишься, — хмыкнул ИС, — будешь с ними в шахматы играть.

— Очень смешно.

— Согласен, так себе шутка, но что ты можешь изменить? Сейчас рядом с Москвой есть только один человек, способный хоть как-то повлиять на ситуацию, и пусть он стал невероятно крут, но всё равно его одного будет мало, чтобы что-то исправить.

— Это ты меня подталкиваешь на безумную авантюру? До Москвы дойти можно, режим киберов ослаблен, но дальше что? Огромная армия мутантов разбежалась по столице, банды поклонников, бродячие дроиды, над которыми железяки потеряли контроль, ну и сами киберы… Как пройти через это? Я хоть и заместитель бога по общим вопросам, но всё равно этого на меня одного слишком много. По-хорошему, нужны ещё люди, и не простые, а подобные мне, и немало, я бы сказал человек двадцать-тридцать, вот тогда можно было бы попытаться. А у нас есть только один человек, который даже плохо представляет свои возможности.

— Вот и я говорю, чего трепыхаться? Просто послезавтра ты останешься один. Ну, может, не послезавтра, а когда выйдут из строя фильтры бункера.

— И сколько?

— Если фильтры заменить, осталось всего два комплекта, то может быть несколько месяцев. Токсин очень агрессивный, он будет уничтожать их быстрее, чем все отравляющие вещества, которые были разработаны земными учеными. А токсин, по расчетам киберов, будет висеть в атмосфере от двух до трёх лет. Так что, рано или поздно всем конец. Стоит железякам распылить эту заразу, как всё накроется.

Клим вытащил из памяти описание действия нового яда — отравление организма мгновенное, один вдох — и конец, запредельные болевые ощущения, медленное удушье, кровотечение из ушей, глаз, носа и рта, слепота, смерть. Среднее время агонии — шесть часов. Противоядия не существует. Для противоядия нужен образец вируса, учёные, лаборатория, а здесь нет ничего из перечисленного. Что же делать?

— Клим, Петрович вернулся, — вклинился в размышления Николаева ИС.

— Пусть сюда двигает, ну и Кота тоже зови, вдвоём пойдут.

Клим рефлекторно вытащил из пачки следующую сигарету, сделав затяжку, выпустил струйку дыма в потолок. Карина, неожиданно вскинув голову, посмотрела на него, в глазах девушки была злость.

— Так и будешь сидеть? — голосом, полным яда, поинтересовалась она. — Сделай что-нибудь.