БлокАда 2.0

Клим мысленно поблагодарил имплант и сделал новый глоток, вкус и ощущения вернулись.

— Другое дело, я всё же должен чувствовать себя человеком, а не только выглядеть им.

— Только ты не человек, — резонно заметил ИС.

— Потом обсудим мою видовую принадлежность, а сейчас давай прикинем, что нам нужно, чтобы сделать Слайдер и костюм?

— На костюм всё есть, — обрадовал имплант, — даже наниты, которые облегчат управление им. А вот со Слайдером плохо дело, не хватает нескольких ключевых инопланетных элементов для изготовления антигравитационного двигателя.

— Тогда запускай изготовление костюма. Кстати, сколько это займёт?

— Клим, ты в конец обленился? Сложно на экране прочесть?

— А тебе что, ответить сложно? — огрызнулся Клим. — Язык отвалится?

— Нет у меня языка, — огрызнулся имплант.

— Я в курсе, но иногда хочется его тебе вырвать.

— Хрен тебе. Ну что, запускаем изготовление костюма?

— Запускай, шесть часов, конечно, много, но не критично.

— Погоди, давай туда контур времени переставим? — опомнился имплант.

— Хорошая мысль, — согласился Клим. — Но его надо будет сделать съёмным, так что, если костюм выйдет из строя, его можно было бы быстро демонтировать и использовать отдельно.

— Это возможно, — быстро исправив что-то в проекте, сообщил ИС спустя минуту. — Неси.

Клим поднялся и направился к оружейке, где хранилось всё его имущество.

Через десять минут рабочая станция, получив указание, начала тихонько вибрировать. Обычный человек даже не смог бы заметить эту вибрацию, разве что на ощупь, а вот Николаев почувствовал, стало как-то не очень уютно.

— ИС, есть шанс раздобыть элементы для движка? — поднимаясь и прихватывая с собой грязную чашку, поинтересовался Клим.

— Если ты приволочешь ещё пару беспилотников как тот, что ты завалил, когда выбирался на поверхность. Сомнительно только, что ты сможешь их быстро найти и уничтожить после того, как зауральцы устроили диверсию.

— Сомнительно, — согласился Клим. — Значит, надо торопиться.

— Похоже, ты всё решил для себя?

— Да, ИС. Если помнишь, я дал клятву, бить врага до последнего, поэтому спасение человечества от нового геноцида вполне себе весомое деяние и вполне тянет на последнее…

— Карине скажешь?

— Никому не скажу. Ночью уйдём, осталось всего часов десять.

— Хорошо. Значит, скоро наш последний и решительный?

— Да, ИС, ты всё верно понял.

Имплант ничего не ответил, может, он и научился нескольким человеческим эмоциям и шуткам, но страх смерти у него отсутствовал, а значит, он не мог до конца понять цену решения Клима.

Глава четырнадцатая

Бункер погрузился в мрачное уныние. Народ бездельничал, но бездельничал вяло. Одна из женщин, вроде бы её звали Наташей, тупо смотрела в стену, глаза красные от слёз, на щеках заметны дорожки. Света привычно хозяйничала в столовой, готовила ужин, но Климу показалось, что сегодня она гремела посудой громче, чем обычно, была нервная и постоянно огрызалась. Остальные вели себя похоже. Хуже всех пришлось Тимуру, отъявленный трус даже не пытался скрывать своего страха перед неизбежным, бледный, руки сжаты в кулаки, губы трясутся, вот-вот снова заплачет. Профессор с Аней гоняли в бильярд, выходило плохо, шары взмывали над бортиком после очередного злого невыверенного удара и летели куда попало. Один Клим перехватил, когда тот чуть не со свистом полетел в висок Карины, выручила нечеловеческая реакция. Плеть вяло кивнула, поблагодарив, такое ощущение, что ей было всё равно.

Кот с Петровичем вернулись уже в сумерках, они тоже были на взводе.

— Передал, — коротко доложил Шлык. — Дорога без приключений, подстрелили одного хамелеона, сам, дурак, нарвался, тело притащили. Кошкин поволок его к кубику для утилизации.

— Там случайно пары дронов больших нигде не видели? — с надеждой спросил Клим.

— Нет, да и зачем? — рассеяно поинтересовался Петрович. — Всё равно хана. Я даже не знаю, зачем мы этого мута полкилометра перли? Всё равно завтра сдохнем.

Тимур на эти слова стукнул зубами, а Профессор очередной раз так зарядил по шару, что тот, взмыв, врезался в стену метрах в трёх от стола, оставив на пластиковой панели вмятину.

— Может, и поживем ещё — нейтрально заметил Клим. — Вдруг зауральцы вытащат из закромов с десяток тополей и как жахнут по Москве… Пусть там пепел останется, но будем жить.

— Думаешь, если бы у них были баллистические ракеты, они не бабахнули бы по киберам раньше? — с усмешкой заметил Петрович, садясь между Кариной и Климом. — И руины Москвы с прячущимися в подземке выжившими их бы не остановили. Бахнули бы из всех стволов, но только толку от этого не будет. После того, как платформа киберов была сбита и, развалившись на части, упала на землю, в воздух поднялась уцелевшая авиация, а флот ударил «калибрами», десятками ракет, так вот эти сучьи железяки всё сбили, включая даже межконтиненталку. На аэродромы вернулось десять процентов самолетов и вертолетов. Там, в руинах Москвы, до сих пор, наверное, валяются останки сотен самолетов, от истребителей до стратегических ракетоносцев. Половина из них даже ракеты не успела выпустить.