Блокада. Книга 2

«Что же я ничего не делаю! – промелькнуло в сознании Звягинцева. – Надо стрелять, стрелять!»

Он схватил упавший с сиденья на пол кабины автомат, выставил его ствол в разбитое стекло и нажал спуск. Он не сознавал всей нелепости стрельбы из автомата по танку, даже не слышал звука выстрелов, только чувствовал, как дрожит в руках автомат, захлебываясь очередями.

«Эмку» бросало из стороны в сторону, она дрожала и подпрыгивала, но Звягинцеву казалось, что он видит смотровую щель в башне танка и может забить ее свинцом.

Патроны в диске кончились.

Отбросив автомат, Звягинцев огляделся и заметил, что слева тянется маленькая, полувысохшая речка.

– Лево руля, давай лево руля! – крикнул Звягинцев.

Разговоров резко повернул руль. Там, где только что находилась машина, землю вспорола пулеметная очередь. В следующую минуту Звягинцева опять тряхнуло, он ударился головой о потолок кабины, а машина съехала, вернее, сползла по склону боком к воде.

– Газуй по речке! – крикнул он.

Речка была настолько мелкой, что вода не покрывала и половину колес. «Эмка» мчалась, вздымая по обе стороны веера водяной пыли.

Танки как будто отстали.

Минут десять они ехали молча. Наконец Разговоров выпрямился на сиденье, обернулся к Звягинцеву и спросил:

– Живы, товарищ майор, не ранило?

– Все в порядке, друг, – ответил Звягинцев, стараясь унять дрожь в коленях и заставить свой голос звучать спокойно. – Теперь газуй, не сбавляй хода! Если они подойдут к берегу, то сверху расстреляют нас, как на стрельбище.

– Ну-у, это еще бабушка надвое сказала! – с какой-то исступленной лихостью ответил Разговоров. – Нам бы теперь вон до той рощи доскочить…

Звягинцев посмотрел туда, куда кивнул Разговоров, и увидел, что примерно в километре от них почти вплотную к правому берегу подступают деревья.

На мгновение у него мелькнула мысль: может, бросить машину, выбраться на берег и ползком и перебежками добираться до рощи?

Нет, этого делать нельзя, тут же решил он. Ведь эти танки – разведка! Их выслали осмотреть местность. Танкисты вернутся, доложат, что впереди нет советских войск и, следовательно, путь на север свободен! И тогда немцы, уже не соблюдая предосторожностей, ринутся вперед.

Необходимо как можно скорее добраться до батальона, предупредить об опасности!

Машина поравнялась с рощей. Разговоров повернул руль вправо, пытаясь с ходу въехать на песчаный берег, но колеса забуксовали. Разговоров подал машину назад и снова попытался выехать наверх, но опять безрезультатно.

– Подсобите, товарищ майор! – с отчаянием крикнул Разговоров. – Если они нас тут на подъеме захватят…

Он не договорил, потому что Звягинцев уже выскочил из машины и, упираясь руками в багажник, стал толкать ее на берег.

Но тщетно. Едва достигнув середины подъема, машина скатывалась обратно. Откуда-то сверху снова донесся гул танковых моторов.

– Идут гады, идут! – крикнул Разговоров. – Толкнем еще раз, товарищ майор! Не дадимся гадам!

Может, именно такого отчаянного усилия не хватало машине для того, чтобы выбраться на берег, но на этот раз «эмка» легко пошла вверх и через несколько мгновений оказалась на берегу.

– Садитесь, товарищ майор, быстрее! – крикнул Разговоров.

Звягинцев вскочил в машину. В заднее разбитое окно он видел, как по противоположной стороне речки, метрах в двухстах от берега, медленно ползут все те же два немецких танка. Их люки были закрыты. Машину немцы, видимо, не заметили.

Въехав в лес, Разговоров резко затормозил и выключил зажигание.

– Все, товарищ майор. Ушли! Куда нам теперь? Вы уж по карте определяйте, куда дальше ехать, а я пока карету осмотрю.

Он вылез из кабины.

«Ехать, ехать, надо ехать! – стучало в висках Звягинцева. – Необходимо как можно скорее предупредить батальон. Ведь там никто не знает, что немцы так близко!»

Нервничая, он вытащил из планшета карту, посмотрел на компас. В двух километрах восточное этой рощи должна быть проселочная дорога, ведущая к рубежу батальона. Однако выехать из рощи и двигаться вдоль берега невозможно, пока но уйдут те танки…

Звягинцев сделал несколько шагов к опушке. К радости своей, он увидел, что танки повернули на юг. Он подождал, пока они отошли метров на пятьсот, вернулся к «эмке» и решительно сказал:

– Едем! Танки ушли.

Разговоров поглядел на Звягинцева, покачал головой и сказал:

– Двенадцать пробоин в правое крыло – в решето. – Он снова покачал головой, усмехнулся и добавил: – Все-таки есть на свете бог, товарищ майор!

– При чем тут бог?

– А как же! Ни одной дырки в бензобаке, радиатор не течет, и вся резина цела. Чудеса?

– Потом будешь чудеса подсчитывать, Разговоров, – сказал Звягинцев, – надо ехать!

– Нет, вы поглядите, – не унимался тот, – ведь пули-то навылет прошли! Прямиком через заднее стекло – в ветровое. И не задело. Ни вас, ни меня! Заговоренные мы с вами, товарищ майор!

Разговоров был еще в состоянии того нервного опьянения, которое овладевает человеком, только что избежавшим смерти. Обходя машину, осматривая пробоины от пуль и осколков, он говорил и говорил без умолку.