Блокада. Книга 3. Война в зазеркалье

– В бильярдную вам нельзя, – сказал Жером, когда они отошли от забора и укрылись от любопытных глаз в тени старых лип. – По-немецки вы говорите плохо, так что каждый, кому придет в голову узнать, по вкусу ли вам здешнее пиво, заподозрит в вас чужаков и шпионов. А поскольку вы, в отличие от Алекса, не умеете убеждать людей в том, что они ошиблись, кончится это, скорее всего, перестрелкой.

– Неужели мой немецкий никуда не годится? – обиделся Гумилев.

– Лучше, чем у остальных, – согласился Жером. – Но совсем не идеален.

Он скептически оглядел своих бойцов.

– Поэтому в бильярдную я пойду один. Ваша задача – отыскать подходящее для ночлега место. Лучше всего, если это будет отдельно стоящий дом на окраине, с выходом к реке и огородам.

– Как хозяевам представляться? – деловито спросил Теркин. – Мы немцы или кто?

– Ну, какой из тебя немец, – вздохнул Жером. – Нет, в связи с изменившейся ситуацией действуем по плану «В». Вы – солдаты Русской Освободительной Национальной армии, РОНА. Проще говоря, «хиви»[4].

Командир открыл полевую сумку и извлек оттуда два аусвайса в картонных обложках.

– Все помнят свои легенды по плану «В»? Отлично. Документы по плану «А» прошу вернуть мне. Кроме Кати – кем станет наша СС-хельферин, я решу в ближайшее время.

– А вы, командир? – спросил Гумилев.

– Я остаюсь гаупштурмфюрером Отто Нольде. Итак, задача ясна?

– Так точно, командир! А как вы узнаете, где мы остановились?

Жером присел на корточки, развернул карту Винницы.

– Вот здесь, на углу улицы Котляревского, она же до оккупации улица Котовского – старая водонапорная башня. Встречаемся около нее. Время встречи – двадцать три пятнадцать. Если кто-то не приходит, встреча переносится ровно на час.

Он захлопнул планшет и поднялся.

– Ну, ребята, с богом.

Когда-то Винница была восточным оплотом Ордена Иисуса, то есть иезуитов. Основанный испанским идальго Игнатием де Лойолой Орден быстро распространил свое влияние на далекие и малоизвестные европейцам земли – Японию, Китай, Парагвай. Пришли иезуиты и на Украину, входившую тогда в состав Речи Посполитой.

В Виннице они построили большой костел, коллегиум и нечто вроде школы-интерната для детей обедневшей шляхты – конквит. Возводили их на холмах над Бугом – мощно, с размахом. Орден в те времена был сказочно богат и мог позволить себе монументальное строительство.

Костел, конквит и коллегиум составляли целый квартал, обнесенный могучими кирпичными стенами с приземистыми башнями по углам. Стена по-латыни – мурус, так что жители Винницы называли иезуитский квартал просто – Муры. Теперь Муры пребывали не в лучшем состоянии; у парадного входа они частью обрушились, частью были разобраны хозяйственными обывателями. Окованные железом ворота, некогда открывавшиеся только перед избранными, были попросту выломаны и валялись во внутреннем дворе. На них сидела большая черная собака, с упоением чесавшая задней лапой за ухом.

Жером вошел во внутренний двор и огляделся. У здания коллегиума курили трое мужчин в серо-зеленой форме. Четвертый, явно из их же компании, пытался взобраться по стене к узким окнам второго этажа. Это было не так сложно – выщербленная стена вполне годилась для тренировок начинающего скалолаза – но скалолаз, судя по всему, был очень сильно пьян. Не добравшись до окна, он нелепо взмахнул руками и полетел на землю, сильно ударившись спиной. Один из курильщиков испуганно вскрикнул, двое других расхохотались, но ни один из них не протянул упавшему руку, чтобы помочь ему встать.

– Проиграл, Рихард! – крикнул коренастый крепыш с красным лицом. – С тебя бутылка шнапса!

– И три порции колбасок! – подхватил невзрачный очкарик, похожий на школьного учителя. – Пари есть пари!

Незадачливый скалолаз не отвечал. Он лежал на земле, раскинув руки, и изо рта у него вытекала струйка крови.

– Эй, да он убился! – пробормотал третий из курильщиков – худой брюнет с длинным унылым носом. – Парни, смотрите, он же мертвый!

Подошедший Жером отодвинул брюнета в сторону и наклонился над телом упавшего. Потрогал пульс, потом вытащил из кармана авторучку и, раздвинув с ее помощью челюсти, заглянул скалолазу в рот.

– Все в порядке, – сказал он, вытирая руки чистым носовым платком. – Ваш приятель просто мертвецки пьян.

– Но у него же кровь! – возмутился очкарик.

– Язык прикусил, когда падал, – Жером обвел взглядом испуганные лица курильщиков. Низшие чины, краснорожий – фельдфебель, брюнет – старший прапорщик. Очкарик оказался рангом чуть повыше – штурмшарфюрер СС с белой штабной выпушкой на фуражке. – Вы что же, заключили пари?

– Да, господин гаупштурмфюрер, – у эсэсовца от страха запотели очки, – пари, собственно, было простое: мы вскладчину купили обершарфюреру Коху бутылку шнапса, а он должен был ее выпить и залезть в кабинет Задницы Эрни… простите, это мы так называем нашего коменданта. Но он, видите, не справился.

– Я вижу, что вам совершенно безразлична жизнь товарища, – оборвал его Жером. – Настоящие национал-социалисты так не поступают.

– Виноват, господин гаупштурмфюрер…