Блокада Ленинграда. Дневники 1941-1944 годов

Хотя бы мать моя выдержала все эти лишения и дожила до более легких дней, бедняга старается, выбиваясь из последних сил. Ну а много ли их у 46-летней женщины, всю жизнь работавшей, чтобы прокормить шесть ртов. Она одна нас и сейчас спасает. То пропуск в столовую, то оторвет от себя лишнюю порцию, чтобы передать нам. А сама живет в холоде и голоде, имея рабочую карточку, питается хуже служащего. <…>

Неужели это все-таки долго протянется. Впереди еще два месяца холода и голода. Позади четыре месяца осады. Нужно быть железным, чтобы это вынести. Единственный город терпит такие лишения. Кажется, все силы надо бросить, чтобы облегчить страдания ленинградцев. Ростов-на-Дону был взят немцами и отбит обратно. А сейчас уже там нормальная жизнь. Даже бани и кино есть. Калинин, Тула, Тихвин освобождены от оккупантов и в них уже налаживается нормальная жизнь, а у нас немцев не было, а жизнь становится все труднее и труднее. Когда же конец мытарствам? <…>

Очень хочется дождаться теплых дней <…> и уехать куда-нибудь в колхоз, помогать там создавать урожай будущего года, скопить такие запасы, чтобы обеспечить нормальное снабжение приличным черным хлебом всех жителей.

Так ведь и не удастся, потому что до весны очень многое может измениться. Ну ладно.

Надо, как видно, идти за водой. Вода замерзла абсолютно везде и нести ее придется из колодца в четырех километрах от дома. Идти заставят, да и нельзя не идти. В доме нет ни капли воды, чтобы согреть чай. Как громко звучит это слово сейчас, когда рад стакану горячей воды с хлебом. Пить чай абсолютно не с чем. Нет ни крошки сладкого, и пить воду надо с солью. Единственное, что у нас хватает, это соль. И хотя в магазинах ее нет, у нас сохранился небольшой запас килограмма 2–3. Вот он пока и тянется [В. М-ла].

«Заместителю председателя Ленгорисполкома тов. Андреенко.

Я жена архитектора Рянгина[54] с малолетними внуками нахожусь сейчас в чрезвычайно тяжелых условиях. Одного внука полутора лет похоронила, та же участь ждет и второго. Дочь и я распухли, двигаться не можем. Прошу оказать поддержку чем-нибудь в питании.

Ю. Рянгина

13 января 1942 г.».

«Уважаемый тов. Попков.

Мой муж профессор, доктор технических наук Максименко Максимельян Степанович работал несколько лет на оборону родины, тяжело болен с 9 декабря желудочным заболеванием. Он нуждается в усиленном питании, состоящем из крупы, сахара, животного масла и белого хлеба, но он не имеет даже возможности получить белый хлеб из-за несогласия с Фрунзенским здравотделом.

Убедительно прошу Вас оказать мне помощь в восстановлении здоровья больного профессора.

С глубоким уважением жена профессора Лидия Юрьевна Максименко.

13 января 1942 г.

Резолюция:

Т. Андреенко Прикрепить к распределителю. [Подпись] Попков».

«В Ленинградский городской комитет ВКП (б)

Согласно решения Горкома ВКП (б) от 13 января 1942 г., нашему заводу передан срочный заказ на обработку 12 шт. громоздких форсунок для 5-й ГЭС.

Коллектив завода ведет работу круглосуточно, без выходных дней, с переводом на казарменное положение при условиях необходимости приспособления к частым перерывам в подаче тока и в неотапливаемом помещении. Помимо заказа, переданного Горкомом, ремонтный завод Ленэнерго обратился с просьбой принять от него сборку этих форсунок, часть деталей для которых изготовляет кооперированный завод. Учитывая важность этого заказа, завод принял на себя сборку.

В целях поддержания надлежащей производительности, заводоуправление просит дать распоряжение Красногвардейскому тресту ресторанов и столовых отпускать питание 100 чел. рабочих и ИТР, связанных с выполнением этого заказа, без вырезки талонов из продуктовых карточек и с выдачей дополнительного хлеба. Завод находится, согласно постановлению ГКО в Наркомате танкостроения.

Директор завода (Чуйков)

Секретарь парткома

Резолюция:

Т. Попков, я поддерживаю просьбу завода Свердлова и прошу оказать содействие в снабжении питанием в количестве (100 чел.). [Подпись]. Капустин»[55].

14 января 1942 года

Не работает радио, нет электричества. Ужасный холод, мороз доходит до 35 градусов. Ужасно хочется есть, нет мочи терпеть, болит живот, а обед когда будет, еще неизвестно. Короче, житуха очень неважная. Лена услышала от случайных знакомых, что наши войска взяли Мгу, а в Дирекции рассказали, что Попков беседовал с корреспондентом и обещал, что скоро будет солидная прибавка продовольствия в связи с улучшением на фронте.

Сегодня с утра чувствую себя лучше. Утром проснулся рано, но к 8 часам выпил две кружки горячего кофе, после чего полежал в постели и почувствовал себя бодрее. Если удастся пообедать, то, возможно, день пройдет более прилично, чем предыдущие <…> [Л-ч].

«Из спецсообщения УНКВД СССР по ЛО

и г. Ленинграду.