Блокада Ленинграда. Дневники 1941-1944 годов

Настойчиво просим: в целях сохранения уникального коллектива монетчиков и возможности доставки его на место работы завода – оказать нам помощь продовольствием.

П.о. управляющего Монетным двором (Васильев) Парторг завода (Кангуш)»[71].

25 января 1942 года

Сегодня самый черный день Ленинграда за все время блокады. Прекратилась подача электроэнергии, не работает водопровод, прервалась телефонная связь. У меня пока работает только смольнинский телефон.

Мороз 28 градусов. Начались аварии водопроводной и канализационной сети завода; то же и в городе. Проезжал по Васильевскому и Петроградской стороне, во многих местах вода залила улицу (прорвало трубы). На заводе все силы (правда, слабенькие) бросили на спасение оборудования. Люди голодают, но работают. Сегодня воскресенье, когда-то это был выходной день. Раздаем понемножку людям льняное масло, приготовленное для технологических нужд [А. К-й].

26 января 1942 года

Вчера ходил за водой на Неву. Простоял у лунки полтора часа, обморозил руки, промок, домой принес только половину чайника и полведра, но и это еще хорошо. <…>

Я крепну и уверен, что все перенесу. Жир, который приносит Таня, меня так укрепил, что я заметно оживился. Вчера за спирт принес около 800 г чистого рафинированного внутреннего свиного сала. Какая это чудесная вещь, это самый целебный бальзам. Чувствую, как тело жадно всасывает и усваивает его [Г. Г-р].

На заводе остановлено центральное отопление. В булочных не хватает хлеба из-за отсутствия воды. Ради любопытства измерил себе температуру. Оказалось 35,7. Хлеб удалось получить только к вечеру сразу на три дня 1200 г. [М. К.].

27 января 1942 года

За вечер и сегодняшнее утро съел весь хлеб с холодцом из клея. Сыт. Даже не брал обеда и ужина, т. к. мало крупяных талонов и их надо сберечь на ближайшие два дня, что придется обходиться без хлеба. Будет тяжело.

Был на рынке, купил за 10 рублей 1 кг соли. Хотел купить табак, но его только меняют на хлеб [М. К.].

В городе нет воды. Потоки людей устремились к Неве. Женщины и детишки таскают воду в чем попало.

В городе полыхают пожары, главным образом от «буржуек». Тушить нечем. Прекрасные здания горят как свечи.

Чтобы не остановить жизнь заводской столовой, организовали поднос воды вручную с Невы [А.К-й].

День без хлеба. В 11 часов принял участок.

1) Набережная Черной речки до Малого проспекта.

2) Линии: 2, 3, 4 и 5 до Университетской набережной.

3) От 5 линии до пр. Железникова и до 1 линии.

Головное предприятие 3-го участка – Завод им. Казицкого. Начальник участка: Мариев – зав. коммунальным отделом В.О. райисполкома.

В 12 часов пошел проверить работу на участке. Оказалось, что работать выходят только с завода, рабочие до 60 чел. Силы не расставлены, самотек. Плана нет.

Создал тройку и штаб работ.

Решили:

… Собрать управдомов 28 января, разбить на участки площадь очистки, дать задания, прикрепить ответственных, организовать бригады, учесть людей [А. Б-в].

28 января 1942 года

Открывается стационар для партийного актива. Взял на учет секретарей. <…> Обошел организации, мерз, в темноте, но всех отыскал. <…> Слабею. Ноги действуют механически [А. Б-в].

Был в городе, все превратилось в сплошную сосульку. Трамваи стоят вмерзшие. По магистралям, ведущим к кладбищам, движутся небольшие группы людей или одиночки, которые везут на санках или тянут волоком, обвязав веревкой за шею, трупы. Эвакуацией трупов занимаются женщины и 12-15-летние ребятишки.

В ноябре трупы возили в гробах, затем завернутыми в простыни или одеяла, а сейчас в чем был одет покойник, в том и в последний путь провожают.

На улицах повсеместно попадаются неубранные трупы. Страшная картина. Нет сил описывать ее. Скоро сам, пожалуй, стану трупом. Хуже, если ходячим.

Немцы, сволочи, небось, торжествуют. Они ведь знают положение в городе. Лазутчики все еще не передохли [А. К-й].

«Сов. Секретно

Управление НКВД СССР по Ленинградской области и городу Ленинграду

28/29 января 1942 г. № 10128

Спецсообщение

В первой половине января, кроме муки, никакие продукты питания в Ленинград не поступали. Завоз в город продовольствия начался с 16 января в размерах, не обеспечивающих полного отоваривания продовольственных карточек населения.

Произведенное с 24-го января увеличение нормы выдачи (400 грамм рабочим, 300 грамм служащим, 250 грамм иждивенцам и детям), при ограниченной выдаче других нормированных продуктов, не улучшило положение населения»[72]. <…>

29 января 1942 года

Вновь побывал на рынке. Пачку горчицы поменял на плитку столярного клея. Пачку табака меняют на 300–400 г хлеба. На черном рынке 100 г хлеба стоит 40–45 рублей, пачка папирос – 15–30 рублей. Но за деньги найти трудно.