Блокада Ленинграда. Дневники 1941-1944 годов

Бой шел днем и ночью. И никто не мог сказать, когда наши воины отдыхают. Передовая менялась постоянно. Мы с трудом успевали наносить ее на карту плацдарма, разбитую на квадраты. Сегодня отвоеванные окопы завтра оказывались в руках фашистов. Никто не отступал. Просто храбрые, преданные Родине наши солдаты падали, смертельно раненные, оставаясь на своем рубеже. Были дни, когда фашисты подходили вплотную к нашей радиостанции и пытались забросать нас гранатами. Мы отбивались автоматами и гранатами. В ход пускали даже противотанковые гранаты, укрываясь от их разрывов. Один раз они нас опередили. Бой шел совсем рядом. Мы спешили передать поступившие к нам сводки и просьбы поддержать огнем. Сержант Колов работал ключом на «РБ-6», а я на «Севере». Только что в землянку вошел Гайдаш, ремонтировавший антенну. Спрашиваем: что видно? Отвечает своей любимой поговоркой: «Идут бои местного значения». Сразу стал помогать Лужкову кодировать и раскодировать. Мы не успевали. Привыкшие к стрельбе наших соседей-минометчиков, мы не чувствовали надвигавшуюся на нас опасность. Вдруг мы услышали топот и галдеж приблизившихся к нам фашистов. Мы бросились к ящику с гранатами, но в этот момент к нам в землянку влетела немецкая граната. От неожиданности на миг все замерли. Инстинктивно бросились в угол и закрылись всеми шубами, что были в землянке. Взрыва почему-то не последовало. Мы освободились от шуб. Справа – рации, слева – противопехотные и противотанковые гранаты со вставленными взрывателями, а посредине – фашистская граната. Обругав последними словами и нас, и гранату, Колов со злостью выбросил ее из землянки. И в то же мгновение выскочил сам с пистолетом и лимонкой в руках. Схватив лимонки, за ним выскочили и мы. Между нашей землянкой и позициями минометчиков валялось пять убитых фашистов. Как неоднократно уже бывало, в этот раз нас спасли наши соседи-минометчики. В этом бою погиб их лейтенант, молодой, красивый, исключительно храбрый парень, украинец. Он бывал у нас. Устроившись у входа в землянку, много рассказывал о том, как они с отцом и матерью хорошо жили до войны, о их судьбе он ничего не знал. Любили и уважали его минометчики и шли за ним в огонь, а в перерывах между стрельбами он вместе с ними под огнем фашистов помогал разгружать лодки, прибывающие на пятачок. Ни имени, ни фамилии его мы не знали. Все его звали просто товарищ лейтенант.

Много героев было, но обстановка не позволяла узнать их даже в лицо.

Несколько дней саперы с большим трудом собирали плавающие у берега бревна. Под защитой высокого берега они построили укрытие для раненых. Получилось хорошо – раненые называли не укрытием, а госпиталем. В нем находилось около тридцати раненых и медработники. Не прошло и двух дней, как фашистский снаряд разнес укрытие в щепки. Раненые и медики оказались погребенными.

Как-то я восстанавливал антенну. Была темная ночь. Изредка вспыхивали вражеские ракеты. Почти на ощупь я нашел перебитую и отброшенную в сторону доску, к которой крепился тросик антенны с изолятором. Перемонтировал, привязал изолятор к уцелевшему, укрепил доску с антенной к каким-то только что появившимся здесь ящикам. Проверить на прочность помешал минометный налет. Мины рвались рядом. Я лег между ящиками. Огонь вскоре прекратился. Я вылез из укрытия и проверил антенну. Осколки ее не задели. Когда рассвело, я решил посмотреть на свою ночную работу и на то, что укрывало меня от минометного огня. Оказалось, что я лежал между ящиками с минами, доставленными на пятачок в эту ночь, и антенна крепилась к ним же.