Блокада молчания

— Вы не понимаете, капитан… — придя в себя, горячился мужчина. — Он изнасиловал мою Оленьку на виду у всех людей… Это масса свидетелей, все видели… Она избита, обесчещена, мне пришлось отвезти ее в больницу, она находится в тяжелом состоянии, возможны проблемы с психикой… Хорошо, капитан… — Мужчина сглатывал слюну, делал отчаянные глаза. — Я больше не буду трогать этого подонка, пусть его накажет закон по всей строгости. Проводите свои экспертизы, я напишу заявление. Арестуйте его, почему вы его не арестовываете? Какие еще вам нужны доказательства? — Он осекся, изумленно уставился на хмурого офицера.

— Да нет, Виктор Максимович, это вы кое-что не понимаете, — неохотно произнес Дементьев. — Поверьте, нам очень жаль, что с вашей супругой случилась эта скверная история. Отчасти насильника вы уже наказали, ему предстоит долгое лечение. Предлагаю на этом инцидент считать исчерпанным. Нарушитель спокойствия заплатит вам компенсацию, которой хватит, чтобы оплатить лечение вашей супруги. Больше этого человека вы не увидите.

— Нарушитель спокойствия? — потрясенно пробормотал мужчина и разжал кулаки, сообразив, что перед ним не тот, на которого стоит бросаться. — Вы понимаете, что вы говорите, капитан? Да я же…

— Повторяю, Виктор Максимович, — повысил голос Дементьев. — Нам очень жаль, что с вашей женой произошла такая история. А теперь послушайте меня внимательно. Вы не будете писать никаких заявлений, не будете раздувать эту историю ни в средствах массовой информации, ни в частных беседах. НИГДЕ. Инцидент исчерпан, вы должны о нем забыть. Мы не хотим вам угрожать, но в случае вышеназванных действий мы будем вынуждены принять меры. Доказать факт изнасилования вы не сможете, уж поверьте. А вот предъявить вам избиение постороннего, ни в чем не повинного человека, что происходило, кстати, при скоплении незаинтересованных лиц, поверьте, очень несложно. И это лишь малая часть мер, которые будут применены против вас. Мы сочувствуем вам, Виктор Максимович, вы с женой оказались не в том месте и не в то время. Проявите благоразумие. Мир несправедлив, с этим нужно мириться и как-то подстраиваться. Не советую бросаться на меня с кулаками. Во-первых, я сильнее вас, невзирая на ваши габариты, во-вторых, перед вами офицер полиции при исполнении. И не делайте мокрые глаза, слезами горю не поможешь. Лучше напейтесь.

Когда он вышел на улицу в паршивом настроении, подчиненные поджидали его в беседке. Шура вертел между пальцев гибкую пятнистую змейку, а Макагон разглядывал добытый в отеле рекламный буклет.

— Ждем-с, товарищ капитан, — как-то смутившись, объяснил Шура.

— О да, это придает вашему безделью какую-то изысканность, — проворчал Дементьев, проникая в беседку и извлекая из кармана пачку долларов. Отсчитал по пять купюр каждому, всучил. Заработали, блин. Неловко не поделиться, да и привязывать нужно этих гавриков к себе. Они смутились еще больше, прибрали валюту и, озираясь по сторонам, принялись рассовывать ее по карманам.

— Уладил проблему, Михалыч? — поинтересовался Макагон.

— А ты догадайся, — огрызнулся Дементьев.

Его раздражало и бесило все, что творилось вокруг. Впервые возникла дурная мысль: предчувствия на ровном месте не рождаются. Тебя коснется, как и остальных. Но на тебя возложили ответственность, ты теперь главный козел отпущения. Так что давай, пакуй манатки, собирай наличность, банковские карты, Агату под мышку, и исчезай бесследно из города. «Что за дичь ты несешь? — заерепенился голос разума. — Вы же все теперь одной веревкой связаны, скалолазы, блин! Найдут, где бы ты ни находился, хоть на дне Марианской впадины!»

Сработавший телефон отвлек капитана от черных мыслей. Во всяком случае, так казалось. Звонил дежурный по управлению лейтенант Бочарников. Голос офицера звенел от волнения. Дементьев побледнел и отключил телефон, не дослушав.

— В машину, работники, мать вашу…

— А покушать, Олег Михайлович? — зачастил Шура. — Время обеденное. Усладим, так сказать, свою прихотливость, а? Между прочим, в этом отеле сегодня на обед подают кольца кальмаров с пюре и свининой, а еще суп из акульих плавников. Что-то мне подсказывает, товарищ капитан, что у этих халдеев не хватит наглости требовать с нас деньги…

— Кушать съедено, бездельники! — гаркнул Дементьев, покрываясь багровыми пятнами. — В Овражном переулке найден обезображенный женский труп. Убедите меня, дуралеи, что это не наш маньяк снова вышел на тропу?