Блокада молчания

Черт возьми, по описанию эти двое подходили. Невразумительная разнополая пара, обоим лет по тридцать, мужчина прихрамывал, у него были длинные неряшливые волосы, женщина — вызывающая блондинка. Но почему же люди Сырца прошли мимо них? Тупые — это понятно, но не настолько же! Смогли прикинуться другими? Невероятно! Бомж Харитон не ошибся, он просто проспал. Сообщи он свою сногсшибательную новость утром, и имелась бы возможность раз и навсегда закрыть «мстителей». Но куда они уехали? КАК они могли уехать из обложенного города?! Снова оставили с носом людей на кордонах? А если уехали, не означает ли это, что светопреставление в Кабаркуле прекращается? Да черта с два, не может быть так просто. Возможно, интуитивно почувствовали опасность, сменили берлогу, но будут дальше пакостить. Как им удается просачиваться сквозь пальцы?

Опускались руки. Он приказал помощникам разобраться с этими двумя, допросить поочередно всех постояльцев отеля, выяснить ВСЕ, что известно про эту парочку. А сам побрел из отеля на свежий воздух. Он должен был перестроить работу мозгов, они сегодня трудились не в том направлении. За ним, разочарованно пыхтя, спускались груженные оружием омоновцы.

— Граждане, просьба из пансионата не разбредаться, — уныло объявил Шура Лапчик, с неприязнью озирая приободрившихся постояльцев. — С каждым из вас будет проведена беседа. Начнем, пожалуй, с вас, молодые люди. — Он плотоядно уставился на оробевших геев.

Остальные расходились по комнатам. Брат уводил сестру, она недоверчиво поглядывала на молодого лейтенанта, бледность постепенно сходила с лица. Пятились в свое убежище молодожены Царицыны. Уходили в дальнюю комнату пенсионеры — мужчина не очень уверенно переставлял ноги, с подозрением ощупывая левую часть грудной клетки. Спутница шла рядом, испуганно поглядывая на него.

— Сердечко пошаливает, дорогой? — обеспокоенно спросила она, когда они вошли к себе в номер. Она добралась усталой походкой до ближайшего стула, села. Бывший конструктор авиационного предприятия глубоко вздохнул, досадливо качнул седой головой.

— Боюсь, у организма выработалась реакция привыкания на его почтенный возраст, дорогая… — Он задвинул щеколду, потом неожиданно бодро для своего возраста добежал до заправленной кровати и рухнул на нее, закинув руки за голову. — Временами мне действительно начинает казаться, что там что-то пошаливает.

— А у меня месячных давненько нет, — пожаловалась старушка. — Не исключаю, конечно, что это обычная задержка…

— Месячные? — Он удивленно поднял голову. — В твоем-то почтенном возрасте? — Он сглотнул, и возрастных морщин на дряблом челе стало значительно больше. — О, дорогая, неужели наши отношения зашли настолько далеко? Соленого не хочешь?

— Нет, — качнула головой пенсионерка. — Хочу твою фамилию, Никита. Шучу. — Ее усталое личико озарилось симпатичной улыбкой. — Послушай, тебе не кажется, что мы стояли на краю? Ей-богу, если бы эти двое молчунов из Уфы не смотали удочки сегодня утром, нам пришлось бы призадуматься над своей дальнейшей участью. Дементьев бы нас дожал. А ты, конечно, парень хоть куда, но вряд ли справишься с толпой омоновцев.

— Да, эти двое нас спасли, — согласился мужчина. — Надеюсь, их самолет не опоздал. Какое-то время можем жить спокойно.

— Ты знал, что этот факт можно использовать, — осенило женщину. — Нас предупредили, что готовится налет, у нас была возможность уйти, но ты уговорил меня этого не делать. Рисковые мы парни, Никитушка…

— Да, мне что-то подсказало, — кивнул пенсионер. — Можем расслабиться, Ксюша. Но не стоит забывать, что через какое-то время нас вызовут на допрос помощники Дементьева, и придется играть свою роль дальше. И чем скорее они это сделают, тем лучше. Через два с половиной часа очередная акция. — Он посмотрел на наручные часы. — Полагаю, ты не забыла?

— Может, лучше в Турцию? — засомневалась женщина. — Или в Африку?

Он засмеялся, пружинисто поднялся, обнял ее, смиренно сидящую на стуле, начал осыпать поцелуями.

— Нет уж, дорогая, в Африке акулы, в Африке гориллы…

— Никитушка, не надо… — Она негромко смеялась, отворачивала лицо. — Не надо, как ты можешь, я такая старая, мне неловко.

— Снимем вторую кожу? — предложил он.

— А потом вернуть не успеем, — испугалась сообщница. — И будут наши морщины сидеть криво. Нет уж, давай потерпим.

— А как насчет секса?

— Забудь, — фыркнула женщина. — Голова болит, Никитушка. И полиция на пороге. Вернись на свою подушку…