Блокада. Запах смерти

Налив приятелю крепкого чая, Солудев придвинул ему сахар и галеты.

– Давай подкрепись немного.

– Неужто, кроме чая, больше нечего налить? – усмехнулся Петраков.

– И в самом деле, чего это я? – взмахнул руками Виктор и исправил свою ошибку, достав из железного сейфа флягу с медицинским спиртом.

– За победу! – чокнулся с ним Петраков, все еще до конца не понимая, почему его освободили, но зная самое главное – его сын жив.

– За твое освобождение! – чокнулся с другом Солудев.

– Сын где сейчас, дома? – продолжал интересоваться Славкой отец.

Виктор ушел от прямого ответа и, чтобы не форсировать события, сначала назвал причину освобождения.

– Повезло, – улыбнулся Петраков. – Я и не надеялся, что дознаются о попытке моей вербовки этим лейтенантом.

– Цыган выручил. Если бы не он, ты бы до сих пор сидел бы под арестом, – пояснил ему приятель.

– А этот-то каким образом здесь оказался? – нахмурился Петраков, чье настроение в один миг стало хуже некуда.

– Так он и Славку твоего спас. Зарецкий ведь в диверсионную группу внедрен был, – продолжал удивлять друга Виктор.

– Славку? – эхом повторил майор, погрузившись в налетевший рой мыслей.

– Парень сейчас под арестом, он все же в банду входил, – перешел наконец к главному Солудев.

– Да, да, – посмотрев внимательно на приятеля, словно перепроверяя сказанное, закивал Петраков.

Солудев налил еще немного спирта.

– Мне надо домой, – вышел из задумчивости Петраков. – Машину дашь?

– Конечно, – чокнулся с ним Солудев, выпивая спирт и собираясь с духом, чтобы сообщить Петракову о пропаже Анастасии.

– Как там остальные мои? Все здоровы? – поднялся со стула Петраков, интересуясь больше для проформы, уверенный, что все нормально.

Солудев, подбирая слова, стал рассказывать Петракову о событиях, связанных с исчезновением Насти, и Петраков опустился назад на стул.

– Опять Цыган мне несчастье принес, – вылил свое отчаяние на Зарецкого Петраков. – Как только он появляется, у дочери начинаются проблемы.

– Он-то при чем? Настя исчезла до его прихода, – изумился Солудев.

Город опять начали бомбить. Правда, где-то далеко, но от разрывов авиабомб здание кинотеатра сотрясалось. Нецецкий ухватил край листа, которым было заколочено окно, и рванул его на себя. Но вместо ожидаемого треска фанеры услышал звук выстрела и почувствовал резкую боль в правой лопатке. Он отпрянул от окна и развернулся лицом к Брюжалову. У того в руке был пистолет.

– Ты что, фраер, творишь? – Нецецкий хотел вырвать у него из рук оружие, но второй выстрел, в живот, отбросил его назад и опрокинул на пол.

Зарецкий, стоявший почти на пороге комнаты, в которую зашли эти двое, когда услышал первый выстрел, инстинктивно отскочил на несколько метров в сторону, держа наготове свой револьвер. После крика Нецецкого и второго выстрела он понял, что происходит внутри, и стал ждать развязки.

Дед, лежащий на полу, скривился от острой боли, зажимая рукой рану.

– Все, амбец. – Нецецкий усмехнулся, поднимая взгляд на Брюжалова. – Чем я тебе, гнида, помешал?

– Я ничего против тебя не имею, просто изображением твоей физиономии обклеен весь город, – спокойно разъяснил Семен Иванович. – Я бы с тобой не прошел эвакуационный контроль на Ладоге.

Брюжалов стал медленно приближаться к Нецецкому, намереваясь добить его. Дед, державший руку на животе, перевернулся на бок и скрытым от Брюжалова движением засунул руку в карман тулупа.

Бах! Бах! – слились в единый два выстрела.

Нецецкий выстрелил прямо через карман тулупа и попал стоящему над ним Брюжалову в грудь. И тот, выстрелив одновременно, со всего размаху завалился назад. Пуля из браунинга исполкомовского работника прошла сквозь ключицу уголовника и вышла наружу, не ускорив существенно приближение его смерти.

– Ха, – выдохнул радостно Нецецкий, преодолевая страшную боль и доставая револьвер из кармана. – Ваши не пляшут, Семен Иванович. Сейчас я тебе помогу.

Брюжалов, лежащий в трех метрах от него, не мог пошевелиться, так как пуля, вошедшая в его грудь, пробила легкое и застряла в одном из грудных позвонков, начисто парализовав. Он попытался что-то сказать, но вместо звука из его горла пошла густая темная кровь.

Видя, что противник пребывает в худшем состоянии, чем он сам, и больше не представляет для него никакой опасности, Нецецкий, казалось, обрел дополнительные силы. Он поднял револьвер выше, старательно прицеливаясь в голову Брюжалова. Но силы его оставили, и револьвер сначала заходил ходуном, а потом и вовсе выпал из руки на пол. Зарецкий, услышав этот звук, взвел курок и влетел в комнату, выбив дверь ногой. Первым делом он подскочил к Нецецкому и отбросил лежащий рядом с его рукой револьвер. Затем подошел к Брюжалову и, разжав его пальцы, вытащил браунинг. Мужчина, пускающий изо рта кровавые пузыри, мог только глазами сопровождать действия появившегося Зарецкого.

– Познакомьтесь, господин Брюжалов, или как вас там – Ганс, Фриц… – пережив короткий шок от появления Ивана, начал ерничать Дед, – перед вами тот самый Цыган, который остался живым благодаря вашим тупым немецким военным, которые не слушали старого вора.