Блокадные будни одного района Ленинграда

Однако в последнем ничего не говорилось о создании каких-либо дополнительных запасов топлива при домохозяйствах. А было: отремонтировать снеготаялки, «поручить Ленжилуправлению издать специальную инструкцию по отоплению», «отеплить подвалы» и т. д.[715].

Пока писали, согласовывали и набирали в типографии «специальную инструкцию», наступил октябрь 1941 г.

«Даже при самой строжайшей экономии угля и нефтепродуктов» топлива в Ленинграде могло хватить только до ноября. Остаток дров на 1 октября 1941 г. составлял около 120 тыс. кубометров, что в мирное время не могло обеспечить и двухнедельной потребности города[716].

2 октября 1941 г. – решение Исполкома «О снабжении населения города Ленинграда дровами». «Обязать управляющего Гортопом тов. Зорикова выдать населению в октябре месяце 50 тыс. кб. мтр. дров (включая коллективное снабжение домов), распределив талоны на дрова по всем межрайонным конторам не позже 6 октября». Но «жильцам, имеющим дрова в количестве, обеспечивающем их потребность по существующим нормам, талоны на дрова в IV квартале не выдаются». Предложено «широко использовать для перевозки дров населению лошадей домохозяйств по установленной таксе»[717].

Под «существующими нормами» понимались нормы, установленные до войны.

Что касается талонов на дрова, то это не введение военного времени. Таковые существовали и в мирное время. Как они «эффективно» распределялись, более чем красноречиво повествует решение Исполкома от 15 января 1941 г.

В нем Исполком отметил, что «управляющие домами не обеспечили в IV квартале 1940 г. своевременного получения от межрайонных контор Ленгортопа талонов на дрова и недопустимо задерживали раздачу их населению и что в 1-м квартале 1941 г. выборка талонов на дрова и раздача их населению проходят также совершенно неудовлетворительно»[718].

Если таковой была ситуация в мирное время, то не стоит удивляться, во что превратилась раздача «дровяных талонов» во время военное.

Позицию районных властей в топливном вопросе можно проследить по стенограмме совещания управляющих домохозяйств Ленинского района 11 октября 1941 г. Выступил начальник РЖУ: «Характеризую в настоящий момент состояние подготовки жилых домов к зиме, надо сказать, что дело из рук вон плохо обстоит». Привел пример: «Имеются такие случаи, когда управхозы сами упускают дрова, напр., по Обводному каналу 154 – там одна организация разбирает сарай, принадлежащий домохозяйству, а управхоз и техник ушами хлопают. Такое безобразие недопустимо…».

Участники совещания задавали вопросы и получали ответы.

Вопрос: Как быть с отпуском «дров для отепления дворницких и бомбоубежищ?»

Ответ начальника РЖУ: «Нужно было при разборке чердаков некоторое количество запасти; сейчас кое-что от разрушенных домов получите..

Вопрос: «Как быть с дровами съемщиков, которые эвакуировались?.

Ответ председателя райисполкома: «Дрова эвакуированных расходовать нельзя, но на учет брать нужно»[719].

Через неделю Ленинский райисполком скорректировал и уточнил позицию по дровам эвакуированных: управхозам распределять эти дрова «среди наиболее нуждающихся»; «за дрова взимается плата согласно действующим ценам Ленгортопа»; полученные денежные средства хранятся на счетах домохозяйств. В дальнейшем (сроки не оговорены) полученные денежные средства перечисляются владельцам дров в места их эвакуации[720].

Главам домохозяйств оставалось только узнать, где в данный момент на территории СССР находится эвакуированный.

Вернемся к лесозаготовкам.

Когда стало ясно, что план Исполкома и его председателя по ним в Парголовском и Всеволожском районах провален вчистую, 20 октября 1941 г. Исполком принял новое решение – «О распределении дров, принадлежащих гражданам, временно эвакуированным из Ленинграда», предполагавшее также возможность для органов местного самоуправления – как то ни звучит цинично – еще и подзаработать.

Согласно документу, дрова передавались в распоряжение домоуправлений «для распределения их между жильцами домохозяйств», но с условием, что никто из членов семьи эвакуированных по-прежнему не проживает в комнате или квартире (откуда планируется изъять дрова). «Указанные дрова» распределяются управляющими (комендантами) домов «совместно с представителями домовой общественности». Пункт 4 решения: «Деньги за дрова должны быть внесены жильцами на текущий счет домохозяйства до получения дров»[721]. А если деньги кончились?..

Только 10 января 1942 г. последовало решение Исполкома «О прекращении начисления платы за отопление в домах, где фактически отопление не производится».

«Параллельно с покупкой дров на рынке за деньги можно было достать дрова у эвакуировавшихся из Ленинграда. … Кроме того, можно было дешево покупать у отъезжающих мебель. Такая мебель обходилась дешевле и выгоднее дров»[722].