Блокадные будни одного района Ленинграда

Как-то дядя Боря пришел к нам, принес бутылку олифы и кулек с обойной мукой. Какое это было счастье – жарить „хлеб“ на олифе. Дело в том, что к тому времени хлеб состоял на восемьдесят процентов из добавок и иногда даже не совсем пищевых. Туда добавляли горох, чечевицу, жмыхи, солод, соевую и овсяную муку. Наконец вспомнили о гидролизной целлюлозе. Ее производство было налажено на шести предприятиях города.

В результате хлеб был похож на кусок черной глины. Но если его обжарить на олифе, он становился божественно вкусным»[492].

Документ, гриф «Строго секретно»: «Ознакомить председателей исполкомов районных Советов депутатов трудящихся с постановлением Исполкома Ленгорсовета и бюро горкома ВКП(б) от 6 декабря 1941 года „О размещении билетов денежно-вещевой лотереи“».

Исполком горсовета и бюро горкома обязали райкомы и райисполкомы «размещение билетов денежно-вещевой лотереи среди трудящихся г. Ленинграда закончить не позднее 15 декабря с. г…», «выделить на предприятиях, учреждениях, организациях и домохозяйствах из числа актива, лучших производственников, уполномоченных по размещению билетов лотереи». Райкомам партии, горкому ВЛКСМ, «ЦК и ОК профессиональных организаций» – «провести широкую разъяснительную работу среди населения о значении денежно-вещевой лотереи»[493].

Работница комбината «Советская Звезда» вспоминала о конце осени 1941 г.:

«Сократилось питание. …Вечером дома напихаешь в кастрюлю снега, натаешь, похлебаешь кипяточку горячего, укутаешься потеплее и до утра. … По талонам получали мыло, конфеты. И водкой отоваривали. Я брала ее на обмен. Даже на табак записалась, чтобы менять на хлеб, а на базаре глаз востро держи: обманут в два счета. Помню, выменяла кусок масла. Дома стала резать – не режется. Оказывается кусок мыла маслом обмазали» [494].

«А по распоряжению городского руководства к 7 ноября вдруг шоколад и битое яйцо»[495].

«Голод утоляли горячим кипятком и конфетами из дуранды (это жмых для корма лошадей), которые нам давали по карточкам. Помню, я, разрезав конфету на маленькие кусочки, выпивала два бокала кипятка, наполняла желудок водой и как будто была сыта»[496].

Председатель Ленинского райисполкома – директору фабрики «Гознак», 12 декабря 1941 г.: «Имеющееся у Вас в наличии, негодное для употребление в пищу, масло в количестве 1 тонны (одной тонны) отпустите Райпищеторгу Ленинского района»[497].

«Горчица предварительно сутки вымачивалась, затем выпаривалась, чтобы пропала крепость, и только после этого варилась крахмальная баланда. Не вкусно, но делать нечего, приходилось радоваться и такой еде. Люди варили столярный клей, мы не решались, несколько плиток мать продала»[498].

Председатель Ленинского райисполкома Н.В. Антонов – и. о. заведующего райздравотделом Ковалеву, 13 декабря 1941 г:

«При проверке детских учреждений секретарем исполкома т. Гольдштейн обнаружено, что в детсаду № 20[499]питаются руководящие работники ЖКЗ з[аво]да РТИ, что категорически воспрещается по существующему положению.

Исходя из этого, предлагаю Вам проверить все дошкольные детские учреждения с точки зрения правильности распределения питания в соответствии с действующим положением»[500].