Блокадные рассказы

Стала ли ты от ужаса происходящего вокруг тебя менее красивой и любимой? Ведь тебя, такую, какой ты стала – худой, с провалившимися глазами, смертельно уставшей, в ватнике, запечатлели самые известные художники в своих полотнах. Ведь ты, такая, какая ты стала, в силу обстоятельств, не по своей воле – ты была идеалом женственности, символом женской красоты, мудрости и преданности. Ты не превратилась в мужчину, нет. Ты не озлобилась и не жаловалась. Ты смотришь на нас со старых военных картин или фотографий – женщиной с копной длинных, вьющихся волос, повязанных платком, ибо сейчас не время. Настанет мир – и красивые шелковистые кудри вновь спадут на твои плечи, когда твой защитник вернётся домой с победой.

Даже изображая тебя с винтовкой за плечами, со взглядом, полным решимости уничтожить всякого, кто с неприятельскими намерениями попробует пробраться в твой род-ной город, художники изображали в тебе женщину. Красивую, добрую, любимую.

Жалела ли ты себя, когда вокруг, казалось, дрожал весь земной шар от десятков разрывающихся снарядов? Когда от голода медленно умирали близкие и родные, и ты при всем своём желании ничем не могла помочь. Плакала ли ты? Жаловалась ли на несправедливость жизни? На уходящую красоту и молодость?

Было ли тебе страшно? Ты просто жила, трудилась, боролась, защищала, не считая свои поступки чем-то особенным. Самое главное – чтобы скорее наступила победа.

КОММУНАЛЬНАЯ КВАРТИРА

Я – квартира на втором этаже дома, стоящего прямо на набережной Фонтанки. С одной стороны из моих окон открывается вид на реку, на её величественную, одетую в гранит набережную, где часто гуляют люди, слышится весёлый, заразительный смех. А летом то и дело можно увидеть проплывающие мимо лодки с отдыхающими, звучит музыка. А с другой стороны из моих окон открывается вид на внутренний дворик. Маленький, тихий, спокойный, без единого ростка дерева или травинки, типичный дворик-колодец, каких сотни в Питере. А сам мой дом построили в конце девятнадцатого века. Монолитное, красивое здание, что только не повидавшее в своей жизни, ведь строили его с расчётом на века.

У меня четыре большие комнаты и кухня. Везде очень высокие потолки, отделанные старинной лепниной. А в одной комнате даже сохранился камин. Сейчас он уже не работает, и на нём просто стоят разные небольшие статуэтки хозяев комнаты – слоники, собачки, а раньше он радовал своим теплом и уютом прежних владельцев квартиры. Когда меня строили, то украсили все полы наборным паркетом. Это паркет из разных ценных пород дерева. Необходимо большое мастерство, чтобы положить его правильно и красиво. Во многих комнатах сейчас на полах лежат ковры: это и модно, да и тепло дополнительное. Ведь ленинградские зимы всегда были очень холодными.

В двух моих комнатах живёт семья инженеров – муж Константин, жена Зинаида и двое детей – близнецы Толя и Оля, в другой комнате живёт студентка Зоя, и ещё одну комнату занимает пенсионерка Алевтина Петровна. Все мои жильцы живут весело и дружно. Каждый занимается своим делом. Жизнь течёт размеренно, предсказуемо и неторопливо. Инженеры ходят на работу на завод – туда нужно проехать несколько остановок на троллейбусе, их дети учатся в школе неподалёку. Зоя постоянно пропадает в институте, пенсионерка Алевтина Петровна всё лето проводит у себя на даче, а зимой частенько приглашает в гости своих подруг. Они пьют чай с вареньем и разговаривают обо всем. Алевтине Петровне ни много ни мало уже восемьдесят один год.

Так и тянулись дни за днями. Вдруг всё изменилось. Началось всё с того, что Константин и Зинаида вернулись с утренней воскресной прогулки с Толей и Олей раньше времени. Они были очень встревожены, постучались в комнату к Зое, которая ещё спала, потому что всю ночь занималась, готовилась к экзаменам.

А Алевтина Петровна, как всегда летом, была на даче.

Мои жильцы собрались на кухне, поставили на плиту кипятиться чайник, все были очень озадачены. И постоянно повторяли слово «война».

Прошло несколько месяцев…

Моя жизнь полностью изменилась. Мои большие красивые окна оклеили крест-накрест бумагой. Однажды Зинаида, Зоя и Алевтина Петровна собрались вместе. И целый день клеили, а Оля и Толя помогали – вырезали бумажные полоски. Теперь такие окна у многих моих соседок – у других квартир, и почти во всех домах в городе.

Я узнала новое слово «артобстрел». В подвале моего дома, что построил в конце девятнадцатого века известный архитектор, теперь бомбоубежище. Туда спускаются мои жильцы и днём, и ночью, когда слышат сигнал – воздушная тревога. Над домом слышится жуткий, нарастающий гул самолётов, трясутся стены. Рушатся соседние дома.

Оле и Толе сказали в классе, что их школу буду эвакуировать. Их повезут на поезде куда-то вглубь страны, подальше от боев. Весь вечер Зинаида собирала их в дорогу. Клала только самое необходимое. Набралось два больших тюка. На следующее утро Зинаида провожала их на вокзал, с ней отправилась соседка Алевтина Петровна. Женщины старались не показать виду, что они плакали.