Блокадные рассказы

В Фонтанке выдолблена прорубь. Женщины наклоняются и ковшами с длинными ручками черпают оттуда воду. Лёд очень толстый, наклоняться нужно низко, чтобы достать до воды. И обратно с бидонами, наполненными водой, отправляются пешком к своим домам. Там надо растопить печку буржуйку, вскипятить воду, возможно. В буфете даже осталось совсем немного хлеба. Это даст силы, согреет, поможет продержаться. Истощённые лица. Светлые глаза.

Весь путь теперь нужно проделать в обратном направлении. Прошло несколько женщин тоже с саночками, на которых лежало что-то большое завёрнутое в простыню.

Неторопливость и безмолвие.

Вдруг из множества репродукторов оглушительно и страшно заревела сирена, пронзая своим воем тишину вокруг. Артобстрел. Самолёты со свастикой над городом. Страха и паники нет. Кто-то немедленно торопится на крыши тушить «зажигалки» – их жужжащих и шипящих сбрасывают с самолётов, чтобы спалить дома горожан – дежурящие на крышах женщины забрасывают их песком. Кидают его сверху лопатами – и изворачивающееся, огнедышащее естество испускает дух. Орудия противовоздушной обороны направляют свои цели на самолёты, пытающиеся принести ужас и смерть. Город будет жить.

Каждодневный, ежечасный, ежеминутный, ежесекундный подвиг. Ленинградцы.

Зазвенел будильник. Катя открыла глаза. Освещённая солнечным светом комната, за окном цветущий куст черёмухи, из кухни доносится аромат готовящегося завтрака. И над всем этим высокое, голубое, чистое небо.

Блокадные дети

Мальчишки и девчонки блокадного Ленинграда. Те, чьё детство так стремительно оборвалось, не успев начаться. Те, кто в одночасье повзрослев, наравне со взрослыми пришли на завод, кто делал мины, бомбы и снаряды, стоя на деревянных ящиках, потому что иначе было просто не дотянуться до станка.

Кто рыл окопы, сжимая в маленьких ладонях огромную лопату, кто помогал взрослым строить баррикады на улицах, чтобы не впустить врага в город. Кто выращивал овощи в блокадных огородах, чтобы спасти людей от голода.

Кто не запускал в небо бумажных змеев, не купался в озере, не ел блинчики с повидлом, кому не пекли торт на день рождения, не дарили велосипед, не покупали мороженое.

Кто не гонял в футбол на улице, кому не дарили новые куклы и не водили гулять в парк.

Кто ночевал в бомбоубежищах, закутавшись в одеяло, чтобы хоть как-то согреться и заснуть под звуки разрывающихся снарядов. Чей растущий организм не знал, что такое наесться вдоволь. Да и вообще просто нормально поесть.

Кто почти забыл, что такое мирное, спокойное небо. Что такое тишина, и как это – жить, когда ты постоянно не слышишь звук метронома.

И кто вопреки всему ходил в школу – слабый, обессиленный от голода, сквозь холод и сугробы, шёл на занятия. Потому что дети даже в осаждённом городе должны учиться. Потому что скоро наступит наша Победа и начнётся мирное время, и самая лучшая помощь взрослым, чтобы приблизить Победу – это твои хорошие оценки.

И кто во время артобстрелов вместе со взрослыми дежурил на крыше и тушил сбрасываемые туда зажигательные бомбы. А вокруг – тёмная ночь, дрожит дом, дрожит, кажется, даже вся земля. А с неба падают горящие бомбы, и нужно успеть подскочить к ним и сбросить вниз с крыши, пока они не успели разгореться и не подожгли всё вокруг. И не важно: страшно тебе или нет, хочется ли тебе в этот момент прямо с головой залезть под одеяло и крепко-крепко зажмурить глаза, а потом снова их открыть и понять, что всё происходящее – это просто кошмарный сон, потому что то, что сейчас происходит вокруг, просто не может существовать в действительности, в реальной жизни. А особенно в жизни тех, кто успел прожить на этом свете всего-то ничего – чуть больше какого-то десятка лет, а иногда и того меньше.

Кто помогал матерям носить воду из обледенелых рек – потому что водопровод не работал. А кипяток дома должен быть всегда – он спасал от холода и голода.

Кто мечтал, что когда наступит мирное время, то он сможет поесть. Нет, не варенья, мороженого и пирожных, а просто обычной еды, только вдоволь, той еды, есть которую обычно очень трудно заставить обычных детей. Детей мирного времени.

Кто вместе с матерями вёз на саночках хоронить умерших родственников. Помогал, как мог, потому что иначе было нельзя. А детство… оно вернётся потом, в мирное время.

Это и обычная маленькая девочка. Простая школьница из самой обычной ленинградской семьи. Таня. Кем бы она стала в мирной жизни, какая бы она была, если бы смогла стать взрослой? Если бы у неё был такой шанс. Где бы она училась и кем бы работала? Стала бы ветреной кокеткой или наоборот образцовой матерью большой семьи?