Блокадный дневник Лены Мухиной

Да, наступила страшная зима, холодная и голодная для многих тысяч людей. Сегодня ко мне придет Тамара, и мы с Акой будем заниматься по-английски. Завтра я опять иду на работу. Там тоже не легче. Умерла Анечка и еще две женщины. Я почти все прошлое дежурство сидела у постели одной умирающей.

Мельком видела Валерия, он, по-видимому, не будет у нас работать. Он стоял в коридоре без халата, я его не узнала. Он первый со мной поздоровался. Хороший мальчишка, жаль, что наше знакомство было так непродолжительно.

Сегодня во сне и вчера днем, когда спала, мне все снился Вовка. Как будто он пришел ко мне совсем раздетый, голодный и я его накормила, одела, и он меня очень благодарил и сказал, что только теперь очень осознает, что такое настоящий друг. А потом за мной кто-то бежал с ножом. И меня уже совсем настигали, это было в саду осенью, вдруг вижу, идут Вовка с мальчишками, и он подставил моему преследователю подножку, и я была спасена и еще, и еще что-то.

18-ого октября

Вчера вечером было очень страшно. В 8 часов начались В. Т. Как раз больным раздали ужин. Сразу стали стрелять зенитки очень близко. Потом вдруг как грохнет и послышался звон разбитых стекол. Я как раз находилась в палате женщин. Они сразу же закричали, застонали, со многими сделалась истерика. Прибежали Анисимов, дежурный врач. Кое-как успокоили больных. Когда немножко поутихло, я и другая санитарка понесли посуду в буфет. Мне сказали, что можно выскрести котел с остатками каши. Я стала подъедать остатки, а в это время за окном были слышны какой-то странный шум, слышались крики, свистки милиционеров. Я спросила одну из нянечек, что там такое. Она очень удивилась: «А ты разве не знаешь, ведь пожар, вот, через улицу, завод Карла Маркса горит. Вот иди посмотри». Она повела меня в ванну и отвернула штору. И я увидела, что на улице светло, светлее, чем днем. И из этого света вырываются огромные языки пламени и клубится красный дым. Да, это был огромный пожар на заводе Карла Маркса, через улицу от нашего корпуса. Теперь я сразу поняла, что это за шум. Там работали пожарные, шумели подъезжающие пожарные машины, гудели насосы, слышались крики команды. Пожар загасили только к 4 часам утра.

В эту же ночь умерла Владимирова, а привезли новую больную, раненную в голову, и больного мальчика 17-ти лет. Он ранен в шею, был пожарником на крыше.

11-ого XI*

Уже ноябрь. Везде лежит снег. Мороз. Я хожу в школу58, учусь, и все, что мне пришлось пережить в октябре, кажется мне сейчас тяжелым сном. Даже трудно себе представить, что еще совсем недавно я вставала в 6 часов. Без четверти семь мы с мамой уже выходили из дому. Холодно, темно. Потом трамвай, битком набитый народом, проходная, сад с протоптанной напрямик тропинкой. Я раздеваюсь, и вот я уже в белом халате, в белой косынке… Вот они, больные, судна, судна, понукания: Лена, иди туда, Лена, иди сюда, Лена, сбегай в аптеку, Лена, сбегай в лабораторию, Лена, отнеси мочу на анализ. Да, это не сон, это правда. Я зарабатывала деньги. И вдруг меня уволили. И вот я опять в школе. Я учусь в 30-ой школе на Чернышевом, 3059. Из нашего класса еще вчера было 5 человек мальчиков и 4 девочки: Миша И., Миша Ц., Вова И., Яня Я., Ося Б. и Тамара А., Надя К., Лида С, Белла К. да еще Галя В. Да, еще вчера я видела Вову, а сегодня все 5 человек не пришли. От Тамары я узнала, а она узнала от Оси, когда встретилась с ним сегодня утром в коридоре, узнала, что Миша И., Миша Ц., Яня, Вова Иткинсон перешли в другую школу, а именно в 36-ую на Бородинской. Как все на свете неустойчиво.

В тексте: X. Кроме того, в первом предложении ошибочно указан октябрь вместо ноября, а во втором – сентябрь вместо октября. Исправлено, исходя из датировки событий, указанных в записи. См. комментарии.

8 лет мы с ними учились в одном классе. Мы были, так сказать, товарищами, и вдруг они, ни слова нам не говоря, даже не попрощавшись, ушли, исчезли. Вова, я же его так (не стоит говорить). Мы же были одно время так близки друг к другу, мы же вместе ходили в кино, мы же вели такие горячие беседы, мы же были товарищами, и вдруг он, его имя, его лицо вычеркивается из моей жизни, вычеркивается навсегда. Я не могу понять, как это они решились. Неужели это так просто, взять и перейти в другую школу, ради чего? По какой причине? Ничего этого они не объяснили. Неужели мы ничем не связаны с ними? Неужели для них 8 лет ничего не значат? Как они осмелились на такой шаг? Нет, это неправдоподобно. А почему неправдоподобно? Наоборот, все так просто! Проще простого! Какая же я чудачка! Надо привыкать. Все так и делается в наше время.

Привязанность! Чувство товарищества! Нет, эти понятия так же далеки от нас, нынешней молодежи, как мы от солнца.