Блокадный пасьянс

Наконец на Ладожском озере утихли штормы, начавшиеся 23 октября. Возобновилась доставка продуктов в Ленинград водным путём.

Ленинградский школьник Юра Рождественский написал письмо отцу, находившемуся после ранения в госпитале: «Сегодня у нас настоящая зима. За ночь выпало очень много снегу. Небо хмурое, потому не только немецких самолётов, но и самого чёрта ждать нечего».

Буфф:

Ночь прошла спокойно, и утром не раздавалось ни одного выстрела наших орудий. Вдали слышен фронт. Ночью выпало много снега, который налипает, препятствуя движению. Поэтому первая половина дня была использована для дальнейшего обустройства наших жилищ. В снарядной гильзе мы растопили снег для стирки носков и подворотничков.

Автор:

Лееб полностью взял на себя ответственность за исход операции под Тихвином. Позднее он признался, что Тихвин стал его личной трагедией. Гитлер согласился на предложение Лееба относительно продолжения тихвинской операции, так как ценил авторитет Лееба и в данном случае положился на его полководческий опыт.

Решение Гитлера, запретившего наступление в Кронштадтском районе, во многом определило судьбу Ораниенбаумского плацдарма. За весь блокадный период немцы здесь так ни разу и не перешли в наступление. Именно отсюда 14 января 1944 года началась успешная операция 2-й Ударной армии по полному освобождению Ленинграда от немецкой блокады.

Составитель дневника Лееба, немецкий историк Георг Майер скрупулёзно, день за днём, отслеживал записи в документах группы армий «Север». 27 октября он пометил следующее: «В журнале боевых действий группы армий “Север” приводится текст телеграммы командующего группой в адрес 18-й армии: “Пункт 2: Вопрос о Ленинграде и, особенно, о местном гражданском населении всё больше беспокоит командующего группой армий “Север”. Главнокомандующий сухопутными войсками предложил создать минные поля перед нашими позициями, чтобы избавить войска от непосредственной борьбы с мирным населением. Если войска “красных” сдадутся в районе Ленинграда и Кронштадта, и их оружие будет собрано, а они сами будут отправлены в плен, то тогда командующий группой армий не видит больше причины продолжать блокаду города. Войска должны быть тогда переведены в казармы. Также и в этом случае большая часть населения погибнет, но, по крайней мере, не на наших глазах. Должна быть, кроме того, рассмотрена возможность отвода части населения из города по дороге на Волховстрой”».

Г. Майер приводит также удивительное признание историографа группы армий «Север» Хейнемайера на 12-м Нюрнбергском процессе (протокол, с. 2625): «Хейнемайер вспомнил о телефонном разговоре между Леебом и Гитлером, который он, по роду своей деятельности, обязан был слушать и фиксировать: «Риттер фон Лееб вновь сделал попытку изменить вышестоящее решение от 12 октября,[82] причём он снова представил донесение по обстановке в Ленинграде. Фельдмаршал выразил Гитлеру свою озабоченность тем, что должно произойти, если однажды перед колючей проволокой начнут скапливаться женщины с детьми на руках. Гитлер ответил: “В этом случае будет открыт огонь”. Фельдмаршал ответил: “Это может произойти один раз, но больше не повторится. Немецкие солдаты не стреляют в женщин и детей. Впервые будет создан прецедент, когда войска откажутся повиноваться и возникнет кризис дисциплины с тяжёлыми последствиями”».

Известен ответ Сталина на неподтверждённую информацию Жукова о том, что немецкое командование выставляло впереди своих солдат советских женщин и детей. Сталин, назвав этих людей «делегатами и пособниками немцев», сказал буквально следующее: «Бейте вовсю по немцам и по их делегатам, кто бы они ни были, косите врагов, всё равно, являются ли они вольными или невольными врагами».[83] Жуков принял слова Сталина к неукоснительному исполнению.

Если сравнить эти два приведённых факта, то напрашивается вывод в пользу Лееба. В отличие от Жукова он был только военачальником, в то время как советский полководец был ещё и членом Коммунистической партии и неукоснительно следовал её идейным положениям: любого врага, вооружённого или безоружного, и его пособников из числа соотечественников (женщин и детей) необходимо безжалостно уничтожать.

Не только враг наносил Ленинграду жестокие удары, но и природа. Из-за непогоды бездействовала не только немецкая, но и наша авиация. В связи с тем, что из-за ладожских штормов было прекращено судоходство, город в ненастные дни был полностью лишён какой-либо помощи извне.

Ценность дневника Буффа, помимо всего прочего, состоит в отражении быта немецких солдат, находившихся в непосредственной близости от передовой линии фронта.

28 октября 1941 года, вторник, 129-й день войны

Лееб:

Сегодня я посетил командующего 16-й армией генерал-полковника Буша, чтобы ознакомиться с обстановкой. Относительно оперативного направления «Тихвин» у меня нет возражений. Буш может здесь продолжать наступление по своему усмотрению. Речь идёт о том, чтобы самыми мощными силами и на широком фронте ворваться в Тихвин.