Блокадный пасьянс

В этот день записей в дневнике Лееба не оказалось. Зато другой немецкий высокий чин, начальник генерального штаба сухопутных войск Гальдер, уделил ленинградскому направлению пристальное внимание. Вот что он записал 5 ноября: «Полковник Бенч доложил о положении со снабжением на фронте группы армий “Север”. Положение на отдельных участках тяжёлое. Войска не имеют никаких запасов и потребляют то, что удаётся достать на месте (картофель, конина)».

Ленинградцы постепенно привыкали к тому, что пунктуальные немцы начинали артиллерийские обстрелы по расписанию. По утрам их артиллерия нередко открывала огонь именно в 9 часов утра, после того, как немецкие орудийные расчёты заканчивали завтрак. По свидетельству блокадников, артобстрелы были губительнее бомбёжек. О последних обычно заранее сообщали средства оповещения, а при артобстреле предупреждение звучало, когда снаряды уже падали на улицы города. Как сообщается в книге Игоря Богданова «Ленинградская блокада. От А до Я», в ноябре 1941 года на улицах и площадях Ленинграда разорвалось 11 230 снарядов. За осень этого года в городе от вражеской артиллерии погиб 681 человек и 2269 были ранены.

6 ноября 1941 года, четверг, 138-й день войны

Лееб:

Успех достигнут как в наступлении на Тихвин, так и по обеим сторонам Волхова. В то же время возникла угроза правому флангу, где осталась лишь одна 20-я моторизованная дивизия. Дивизия вынуждена была отвести назад своё правое крыло.

Необходимо определиться, следует ли продолжать наступление всеми наличными силами на совсем уже близкий Тихвин, либо нужно будет притормозить для того, чтобы перебросить подразделения для усиления флангового прикрытия.

Буров:

В канун 24-й годовщины Великого Октября гитлеровцы подвергли город на Неве жестокой бомбардировке. В 19 часов 45 минут одна фугасная бомба разрушила два дома на Таврической улице, 29 и 31. Только здесь погибло 22 человека и ранено 24 человека. Вперемежку с бомбами фашистские лётчики сбрасывали листовки, в которых хвастливо объявлялось, что 7 ноября Ленинград будет подвергнут массированной бомбардировке. Составители листовки подобрали даже подобие рифмы: «Седьмого будем бомбить, восьмого будете хоронить».

В честь завтрашнего праздника сегодня детям было выдано по 200 граммов сметаны и по 100 граммов картофельной муки. Взрослые получили сверх скудной продовольственной нормы по пять солёных помидоров.

Скрябина:

Юра Тарновский с 20 октября устроил фиктивно моего Диму к себе в мастерскую. Хотя мастерская находится ещё в периоде организации, но Дима уже считается рабочим и получает вместо 125 граммов хлеба – 250. Это очень важно для Димы. Он всегда обладал завидным аппетитом, и когда перешли на голодный паёк, то быстро сдал. Меня приводит в отчаяние его полнейшая апатия. Он перестал чем-либо интересоваться, читать, даже разговаривать. Трудно поверить – даже к бомбёжкам он относится равнодушно.

Единственно, что может вывести его из равновесия, это – еда. Целый день он голоден, шарит по шкафам, ищет съедобное. Ничего не найдя, начинает жевать кофейную гущу или эту ужасную дуранду (жмыхи), которую раньше ели только коровы.

Дуранду теперь ест весь Ленинград. За неё отдают что угодно: чулки, обувь, отрезы материи. Отнесёшь на рынок какую-либо ценную вещь и получаешь взамен кусок этого вещества, такого жёсткого, что не только откусить, но и топором не отрубить. Начинаешь строгать, как кусок дерева. Получается что-то вроде опилок. И вот из них пекут лепешки. На вкус они ужасны, а после того, как съешь, начинается изжога.

Хлеб выдаётся тоже малосъедобный: муки в нём самый минимальный процент, а больше жмыхов и почему-то целлулоид и ещё какая-то неизвестная, невообразимая смесь. В результате такого состава хлеб сырой и тяжёлый. И всё-таки люди готовы из-за него перегрызть друг другу горло. Утром по дороге из булочной тщательно прячешь его: было немало случаев, когда на улице хлеб отнимали.

Автор:

В записях Лееба Ленинград и то, что с ним было связано, в данный момент ушли на второй план. Головной болью для него стала теперь тихвинская операция. Успехи пока здесь были совсем незначительными, а проблем становилось всё больше. Основная причина заключалась в том, что приходилось вновь раздваиваться, нанося удары по двум направлениям: вдоль Волхова и на Тихвин.

В начале ноября имели место столкновения между финскими и советскими войсками на Карельском перешейке. По масштабности и ожесточённости боев они не шли ни в какое сравнение с тем, что происходило на «Невском пятачке» и тихвинском направлении. Как пишет Ян Кишкурно, автор книги «Карельский перешеек. Неизвестная война 1941», потери Красной армии с 3 по 6 ноября под Белоостровом составили 43 человека убитыми и 102 ранеными. Затем наступило затишье, в результате чего в конце ноября с Карельского перешейка на Тихвин была переброшена ещё одна стрелковая дивизия. После чего в составе 23-й армии осталось лишь четыре дивизии, которым на север от Ленинграда противостояли пять финских дивизий.