Не удивительно, что все выпускники ЭрЭс становились успешными в своей области. Реконструкторы нередко прославлялись в киноиндустрии. Повара открывали свои рестораны и целые их сети, большинство из которых удостоены мишленовских звёзд. Селекционеры и биохимики создавали лекарства от редких заболеваний. А уж сколько выпускников побеждали на олимпийских играх и чемпионатах мира в различных спортивных дисциплинах тяжело сосчитать. Особенно много среди них было стрелков и лучников.
Для учёбы каждому в центре выдавался планшет с предустановленным учебным софтом, разработанным собственноручно директором. Чтобы наиболее полно и точно определить направление, в котором стоит развивать свои таланты, для новобранцев в течение недели проводился ряд тестов. На первой неделе можно было ознакомиться со всеми учебными блоками, созданными в центре. Затем новобранец выбирал одно направление. Даже если оно оказывалось совершенно новым, в течение нескольких дней разрабатывалась индивидуальная программа развития и запускался процесс профессионального становления.
Со стороны могло показаться, что все обучающиеся ЭрЭс помешаны на своих гаджетах. Не зависимо от того, чему учились, ребята были постоянно увлечены изучением материалов и выполнением заданий. Смысл обучения заключался в том, что ученик глубоко погружается в своё направление и строго выполняет предложенные задания. Это позволяет прочно овладеть базовыми знаниями, а также ненавязчиво формирует навык дальнейшего саморазвития. После выполнения всех заданий обучающиеся начинали сами составлять программу своего дальнейшего роста. Оставаться в центре можно столько, сколько потребуется для достижения высокого уровня мастерства, но ещё никто не задерживался здесь больше года. Обычно этого времени хватает для уверенного взлёта. Зарабатывать ребята начинают уже после двух месяцев обучения.
Самой яркой отличительно чертой ЭрЭс от любого другого образовательного центра было полное отсутствие графика. Заниматься в учебных лабораториях и залах можно было, когда угодно. Фиксированное время имели только занятия с преподавателями, но даже о проведении уроков можно было договориться на любой удобный для обеих сторон период. Даже сам директор запросто мог поставить занятие на десять вечера, если ученикам так удобно, потому как был классической «совой».
Для отдыха и общения в центре была обустроена караоке-комната со множеством кресел, пуфиков, диванчиков, подушек и ковриков, а также автоматов с едой и напитками. Желающие могли здесь петь, танцевать или просто общаться и делиться идеями. Часто обычное общение учеников переходило в настоящие научные дебаты, и дискотека превращалась в форум.
По субботам во внутреннем дворе центра устраивалось барбекю. Если в караоке-комнату ребята ходили по желанию и могли всю неделю напролёт только изучать своё ремесло, то в это время им запрещалось заниматься учёбой. Здесь собирались все преподаватели, учащиеся и, конечно же, директор. Получались уютные посиделки с песнями, шутками и тёплым общением.
Всего за неделю Света и Дима начали чувствовать себя здесь своими, как будто нашли новую семью. Света склонялась к тому, чтобы заняться изучением генетики культурных растений, а Дима намеревался примкнуть к команде IT-разработчиков.
Однако было кое-что, что нервировало Свету и не давало полностью отдаться атмосфере места. Некоторые ребята вели себя странно: отвечали на вопросы невпопад, будто мысли их витали очень далеко, избегали других учеников. Складывалось впечатление, что они находятся под воздействием какого-либо вещества или гипноза и не всегда осознают окружающую их реальность. Такие же симптомы Света заметила и у Димы. Он очень быстро стал меняться. Если с другими ребятами она была едва знакома, то своего друга знала, наверное, лучше родной матери. И вот Дима стал на себя не похож. С горящими глазами говорил о программах, которые пишет, и совсем терял интерес ко всему остальному, в том числе и к тому, что раньше любил. Он стал нелицеприятно отзываться о тех, кто «не понимает» и «мешает», хотя осуждать кого-либо никогда не входило в его привычки.