Блондин на коротком поводке

Эти слова прозвучали как гром среди ясного неба.

В совете акционеров сложилось достаточно устойчивое равновесие, которое позволяло Крамеру уверенно вести свой корабль среди рифов и мелей бушующего финансового океана, соблюдая в первую очередь священные интересы своих непосредственных хозяев.

Вокруг стола началось движение, акционеры переглядывались, перешептывались, обсуждая новость.

Крамер поднял глаза на Нодара Георгиевича. Как всегда в случае неожиданного, непредвиденного события, он старался выдержать паузу, сдержать первый порыв, оценить ситуацию. Он снял очки и аккуратно протер их кусочком замши, пытаясь понять, что стоит за заявлением Веридзе.

— Кому вы передаете свой пакет? — осведомился Алексей, снова надев очки и стараясь не показывать волнения.

— В порядке взаиморасчетов я уступаю свой пакет акций компании «Юг-Руда».

Перешептывания за столом стали громче. Названной Нодаром Георгиевичем компании до сегодняшнего дня принадлежало всего лишь шесть процентов акций, и она не могла серьезно влиять на политику акционерного общества, но теперь, вместе с голосами Веридзе, она получала четырнадцать процентов и значительно усиливала свое влияние.

«Юг-Руда, — нервно прикидывал Крамер, — черт, кто же за ней стоит? Чья это игра? Веридзе — осторожный человек, если он принял такое решение, значит, на этом сегодняшние сюрпризы не закончатся».

И он оказался прав.

Не успел стихнуть гул голосов, вызванный заявлением Нодара Георгиевича, как появился новый повод для обсуждения.

— Я тоже хочу сделать сообщение, — подал голос Леонид Антонов, молодой процветающий юрист, представлявший в совете интересы крупного холдинга «Интерлес».

Разговоры мгновенно затихли. Акционеры напряженно ожидали продолжения.

Антонов убедился, что все слушают его, и, как умелый драматический актер, произнес:

— Руководство нашего холдинга рассмотрело сложившуюся финансовую ситуацию и также приняло решение передать принадлежащий нам пакет акций компании «Юг-Руда».

Это уже была сенсация.

Холдингу «Интерлес» принадлежало пятнадцать процентов акций «Светлоярского порта», и теперь у этой темной лошадки, неожиданно вырвавшейся вперед, у никому не известной компании «Юг-Руда» собрался двадцать один процент голосов!

Крамер откинулся на спинку кресла и внимательным, изучающим взглядом уставился на Антонова. Леонид — хороший юрист, и если он решился на такой шаг, значит, все продумано и согласовано… Но кто, черт возьми, стоит за всем происходящим?

Однако и на этом сюрпризы не кончились.

Неожиданно открыл глаза Михаил Афанасьевич Гарбузов, самый старый член совета акционеров, в прошлом член ЦК единственной партии, прошедший огонь, воду и медные трубы номенклатурного чистилища, поднявшийся почти до самого верха аппарата и умудрившийся урвать при развале партийной машины свой жирный кусок пирога.

Обыкновенно Гарбузов спокойно дремал на собраниях совета — или, что более вероятно, делал вид, что дремал. Все прочие акционеры «Светлоярского порта» считали его хитрым старым лисом и очень внимательно прислушивались к его мнению.

— Я тоже решил избавиться от своих акций, — проговорил Михаил Афанасьевич скрипучим стариковским голосом… Слишком скрипучим и слишком стариковским, механически отметил Крамер. — Стар я стал, — продолжал Гарбузов, — пора на покой… внуков нянчить, цветочки разводить… пускай молодые работают! — Он окинул собравшихся хитрым проницательным взглядом и добавил, как само собой разумеющееся: — А акции свои я передаю компании «Юг-Руда».

«Еще десять процентов! — в ужасе считал Крамер. — Итого тридцать девять! Старый мерзавец! У этой сволочной «Юг-Руды» уже столько же акций, сколько у нас!»

Алексей Крамер представлял интересы крупнейшего до сегодняшнего дня акционера «Светлоярского порта» — компании «Север-Нефть».

После неожиданного перераспределения пакетов акций «Юг-Руда» получила столько же голосов и могла играть в управлении акционерным обществом такую же роль, как хозяева Крамера… или не такую?

У «Светлоярского порта» осталось всего три акционера: «Юг-Руда», «Север-Нефть» — у той и другой компании по тридцать девять процентов, и фирма «МНР», личная компания Михаила Руденко, которой принадлежали оставшиеся двадцать два процента.

Теперь все зависело от политики нового лидера… С кем скооперируется новый держатель большого пакета акций?

Крамер посмотрел на представителя «Юг-Руды» Антона Дышленко и похолодел. По тому, как тот обменялся коротким и выразительным взглядом с Аркадием Борисовичем Бергом, старым опытным юристом, представителем компании «МНР», ему стало ясно: эти двое — сообщники, и за всей сегодняшней революцией стоит не кто иной, как Михаил Руденко.