Блондинка и некромант

— Откуда я знаю? Наверное, не хотел, чтобы знали, что артефакт у него. Может, замышляет чего непотребное. Если все ищут в заброшенном городе, то не найдут у него. Маг — Цветной, скорее всего. Именно они, задумав пакость, пытаются все скрыть. Хотя… Маг может быть и Темным. Просто из вредности гадит. — Череп повращал глазами. — В любом случае у нас есть ниточка. Орк явно не по собственной инициативе сюда приперся. На службе он был. Иначе медальон брать запретили бы — или ты в командировке, или сдай медальон. Так что, когда мы выберемся, надо будет найти и задать несколько вопросов его хозяину — Мурохху. Чувствую, неспроста такие совпадения — и мы, и орк явились за Копьем одновременно. Неспроста… Не находишь?

— Не знаю. Совпадения в жизни бывают — закачаешься.

— Понимаешь, в чем дело… Сильный маг мог почувствовать мои приготовления к проколу реальности. Эраноэль я опять же сюда подводил. Ее тоже могли отследить. Представляешь — моя сущность, Проклятая на поводке, Копье Подгорных Властителей, твоя аура, возможно, из другого мира? Какая бронебойная смесь! Какие комбинации можно закрутить! Вот только кто мог разобраться в такой каше? Предсказать все это?.. Что такое?

— Готово!

К этому моменту зал скрылся в полной темноте. И тишина стояла гробовая. Даже стрекота насекомых не было слышно. Не любят живые существа магического фона. Только где-то поскрипывала створка окна, да еле слышно скребся зомби на улице.

С темнотой распутывать магические нити, усиливающие прутья, стало легче. Череп давно был выгнан из уютного местечка между коленками и грудью. Затиснут за плечо и не отсвечивал. Почти без напряжения Вика различала синеватые прожилки. И подцеплять их во мраке можно сразу. Не нащупывая.

Как только заклинание, усиливающее сталь, было снято, появилась возможность сломать сами прутья. Вот тут-то Вика почувствовала, что ее магический ресурс сильно сократился. Металл поддавался с трудом. Где та легкость, с которой возникала одежда? Косметика? Зеркало? С каждым прутом приходилось возиться. Выломав парочку, с громким стуком упавших на пол, девушка изменила тактику. Очередной прут надрезался только в одном месте. Нагревался в другом. И наконец отгибался наружу.

Череп давно выбрался из клетки и нарезал круги вокруг, пока Вика не смогла протиснуться наружу. К счастью, место их заточения, теряя магическую составляющую в прутьях, теряло и высоту. К несчастью, при изменении центра тяжести клетка перевернулась и вывалила Вику на пол. Девушка попыталась скоординировать свое падение, чтобы приземлиться на ноги. Но и этого у нее не получилось. Как любая уважающая себя блондинка, она еще не исчерпала лимит неприятностей — ее каблучок зацепился за отогнутые прутья. В результате падение приняло хаотический порядок. Вика ссыпалась с высоты локтей в пять. Размахивая руками и дрыгая ногами.

Ей очень повезло, что в последний момент удалось выставить руки и не разделить судьбу орка, раскинувшего мозгами. От черепно-мозговой травмы это спасло. Но нелепый кувырок через голову и болезненное приложение попочкой о твердую поверхность состоялись. Как и лихой вираж по полу. С собиранием мелких камешков, какого-то мусора и обломков металлических прутьев.

Вика какое-то время полежала в той позе, в какой остановилось ее продвижение юзом. Затем со стоном приняла гораздо более привлекательную позу. Надо ли говорить, что сделала она это бессознательно? Несмотря на темноту, кое-как разгонявшуюся светящимся черепом.

— Я живая? — спросила Вика, не открывая глаз.

— Ведьму… ой, прости, ангела физически убить довольно сложно.

— Посвети мне, — перебила его девушка и села. — Похоже, я понаставила зацепок.

Ринар благоразумно не стал спорить и послушно подлетел к стройным ножкам.

— Эй! Только не заглядывай под юбку! Чего пялишься?

Зацепками это назвать было сложно. Чулки состояли почти из одних дыр. На такой девушке, как Вика, это выглядело очень сексуально. Но ей самой, похоже, в первый раз в жизни было не до эротики. Да и чулочки жалко! Не говоря уже о том, что ножки были расцарапаны и покрыты синяками.

— О мои чулочки!.. — Вика продолжала себя исследовать. — О мое платье! О мои волосы!..

Ринар нашел слова. Любую женщину, в одночасье превратившуюся из ослепительной звезды в огородное пугало, трудно уговорить думать о чем-либо еще. Кроме своего всепоглощающего горя. А тем более действовать в направлении, отличном от восполнения ущерба. А тем более такую, как Вика, предназначение которой, по ее собственному мнению, состояло в том, чтобы покорять. Обаять. Соблазнять. И как прикажете это делать в драных чулках, грязном платье и со спутанными, грязными же волосами? То, что в радиусе нескольких полетов стрелы для соблазнения годятся только светящийся череп да кряхтящий где-то зомби, в расчет не принималось. И все же Ринару удалось отвлечь Вику от горестных стенаний. А заодно от необдуманных действий по приведению себя в порядок.