Блондинка или брюнетка?

– А ты меня и не теряла, любовь моя. – Разумеется, Бьянка заставила его понервничать, но он не собирался признаваться в этом. – Если бы я доверился тебе при первой встрече, возможно, наша совместная жизнь началась бы удачнее, но я не стану терять время на сожаления. Сегодня я расквитаюсь со Стефано, а завтра мы отправимся домой, и Венеция останется в прошлом, о котором мы больше никогда не будем вспоминать.

Бьянка приподнялась на локте, вглядываясь в лицо мужа.

– Ты даже и не подумаешь сделать так, как я прошу? Не станешь обращаться за помощью к моему отцу?

Эван глубоко вздохнул и закрыл глаза; он был уверен, что Бьянка может слишком много прочитать в его взгляде.

– Для суда у нас недостаточно доказательств, дорогая. Но даже если бы они имелись, дож не пошел бы нам навстречу. Не забывай, Аллегра собиралась оставить и его, а не только Стефано.

– Ты ведь не знаешь дожа. И ты не можешь знать, как он поступит, – возразила Бьянка.

– Я не могу поручать твоему отцу то, что сам должен сделать. Это мой долг, Бьянка. Не волнуйся, я скоро вернусь. Заодно заберу у Стефано твои вещи и ту картину, что он начал.

– Я пойду с тобой, – заявила Бьянка. – Одному тебе не справиться.

Эван невольно улыбнулся:

– Я не раз убивал, Бьянка, и обходился без твоей помощи. Сегодня мне твоя помощь не понадобится.

Бьянка вскочила с постели и стала одеваться.

– Ты ведь даже не знаешь, как выглядит Стефано. Я не допущу, чтобы ты убил первого встречного.

– Что ж, опиши мне его, – сказал Эван, надевая рубашку.

– Но в Венеции сотни темноволосых и темноглазых мужчин его комплекции. Невозможно узнать Стефано по описанию. – Бьянка машинально повернулась к Эвану спиной, и он зашнуровал ей корсет. – Тебе придется взять меня с собой. Это единственный выход.

Несколько секунд Эван раздумывал: не приковать ли жену цепью к кровати? Но решил этого не делать, потому что понимал, что Бьянка права.

– Ты должна обещать мне, что только покажешь этого Стефано, а потом не будешь мешать.

– Да, обещаю. Я просто буду рядом и укажу на него, – сказала Бьянка.

Эван намеренно подобрал самую темную и поношенную одежду и теперь походил скорее на разбойника с большой дороги, нежели на состоятельного судовладельца.

– Мы сначала отправимся к нему домой. Если он дома, тем лучше. Там я его и прикончу. Если же нет, соберем твои вещи и отправимся к Аллегре. Он наверняка уйдет от нее задолго до рассвета, а мы как раз и будем поджидать его.

– Прекрасно, – кивнула Бьянка. – Но, Эван… давай сделаем то, что должны сделать, и забудем об этом.

– Именно так я и намерен поступить, моя дорогая.

Эван вывел жену из каюты и усадил в небольшую весельную лодку – гондольер оказался бы ненужным свидетелем. Он передал Бьянке фонарь, а сам налег на весла. Лодка стремительно понеслась по темным водам лагуны, и вскоре они уже плыли по пустынным каналам.

Сидя в лодке, Бьянка дрожала не только от ночной прохлады, но и от ощущения опасности. Она чувствовала, что и Эван волнуется. Наконец они добрались до дома Стефано. Дом был погружен во тьму, и Бьянка не знала, хороший это знак или нет. Когда Эван, привязав лодку, помог ей подняться по ступеням, она сказала:

– Если он дома, то почему не оставил для меня лампу зажженной?

– Возможно, он не заметил, что тебя нет в твоей комнате. Давай войдем. Пройди к его спальне и посмотри, там ли он. Если там, громко пожелай ему спокойной ночи, чтобы я услышал.

Бьянка судорожно сглотнула.

– Здесь, у двери, есть лампа, – прошептала она и тут же зажгла ее. Языки пламени отбрасывали на стены причудливые тени, которые казались Бьянке великанами, исполняющими какой-то ритуальный танец. – Возьми сначала картину, тогда мы сможем быстро уйти, – прошептала она.

Эван кивнул, но, проходя мимо мольберта, задел его носком сапога. Мольберт вместе с картиной с грохотом рухнул на пол. Эван громко выругался, но тут же, спохватившись, прошептал:

– Если это не разбудило его, значит, ничего не разбудит. Иди и посмотри, здесь ли он. Ну же, иди, пока он не увидел нас!

Взяв у Эвана фонарь, Бьянка крадучись пошла по коридору. Остановившись у двери Стефано, она долго прислушивалась, но из комнаты не доносилось ни звука. Бьянка осторожно повернула ручку двери. Дверные петли жалобно заскрипели, и Бьянка замерла, совершенно уверенная в том, что Стефано сейчас бросится на нее и вонзит кинжал прямо ей в сердце. Но в комнате по-прежнему царила тишина. Бьянка подняла над головой фонарь и увидела, что кровать Стефано аккуратно убрана. Закрыв дверь, она поспешила к Эвану.

– Его еще нет, – прошептала она.

Эван вырезал полотно из подрамника и аккуратно свернул его.

– Тогда нечего шептаться. Собери свои вещи. Я, пожалуй, останусь здесь – на случай, если он вдруг появится.

– А что ты сделаешь, когда он придет? – прошептала Бьянка, все еще опасаясь, что их могут услышать.

– Я вежливо представлюсь, объясню причину своего появления здесь и перережу ему глотку. Поторопись, у нас нет времени на разговоры.

Бьянка молча повернулась и направилась в свою комнату. Побросав все вещи на кровать, она связала концы одеяла и потащила увесистый узел вниз.