Блондинка или брюнетка?

Бьянка, заставшая Рафаэллу в комнате матери, сразу же поняла: кузина так напугана, что от нее мало толку. Однако появление дочери успокоило Кэтрин и придало ей сил.

Повитуха же оказалась опытной и хладнокровной, и Кэтрин изо всех сил старалась следовать ее советам и тужиться при каждой схватке. Но схватки стали слишком частыми, слезы катились по щекам роженицы, и она судорожно хватала ртом воздух. Взглянув на дочь, Кэтрин пожалела, что попросила ее присутствовать при этих муках.

– Прости меня, – прошептала она.

– Вам нет нужды извиняться, синьора, ведь вы такая отважная женщина, – улыбнулась повитуха. – Потерпите, давайте-ка постарайтесь как следует на этот раз…

При очередной схватке Кэтрин с такой силой сжала руку дочери, что та чуть не закричала от боли. А в следующее мгновение Бьянка увидела младенца. Ребенок тотчас же заплакал, а повитуха радостно воскликнула:

– У вас сын, синьора, замечательный мальчик! Я сейчас обмою его и дам вам подержать.

– Папа будет в восторге, – улыбнулась Бьянка; она подумала о том, что уж теперь-то счастливый отец, возможно, простит их с Эваном.

Несколько минут спустя Бьянка спустилась в кабинет отца, где Франческо и Марко, затаив дыхание, слушали рассказ Эвана о деле чести, которое привело его в Венецию. Все трое повернулись и, увидев сияющую Бьянку, сразу поняли: у нее хорошие новости.

– У тебя сын, папа, замечательный мальчик! А мама, хотя и очень устала, чувствует себя прекрасно.

Эван и Марко с восторженными криками стали подталкивать Франческо к двери. Тот подошел к дочери и нежно обнял ее.

– Спасибо, что пришла помочь матери. После того, как я обошелся с тобой…

Бьянка поцеловала отца и прижала палец к его губам.

– Иди наверх и посмотри на сына. Мы еще успеем все обсудить.

Франческо обернулся и, с улыбкой взглянув на Эвана, проговорил:

– Можешь еще раз жениться на Бьянке, если хочешь.