Блондинка-рабыня

— Какое это имеет ко мне отношение? — хрипло спросил он.

— Похоже на убийство из ревности, — пожал я плечами. — Ревность и ненависть — две самые сильные страсти после жадности. Никаких следов ограбления при этом не обнаружено. И потому мы ищем кого-то из тех, кто либо ненавидел, либо ревновал Митфорда! Быть может, этот «кто-то» — ее бывший муж? Бывший муж, который сохранил к своей прежней жене такие чувства, что не смог выдержать ее связи с другим!

— Вы с ума сошли! — Голос Тайлера сорвался на визг. — Мне ровным счетом наплевать, даже если бы Кармен разыгрывала из себя Белоснежку и жила со всеми семью гномами одновременно!

— Вы знаете человека по имени Луи? — прервал я его вопли.

— По-моему, я знаю двух-трех парней по имени Луи.

— Этот Луи — лысый, высокий, похожий на живой труп.

— Мне кажется… кажется, я не знаю такого. — Он механически принялся покачивать головой из стороны в сторону, словно изображал маятник на отцовских стенных часах.

— Но вы не уверены! — атаковал я его.

— Мне трудно припомнить в точности. — Он быстро облизнул свои мокрые губы. — Я хочу сказать, что мне приходится сталкиваться с уймой парней в моем бизнесе, капитан. Может быть, я когда-нибудь и встречал подобного человека, о котором вы говорите, но если это и так, все равно я совершенно его не помню.

— Его ближайшие приятели — два типа по прозвищу Чарли-Лошадь и Бурундук, — добавил я.

— Вы шутите? — Глаза Уоррена совершенно вылезли из орбит, когда он понял, что я не шучу. — Я никогда не встречал никого из них, это совершенно точно. Что за идиотские имена?! Да если уж встретишь подобных типов, их не забудешь!

«Какого черта? — подумал я. — Почему бы мне не выложить перед ним все козыри сразу?»

— «Приятель», у которого вы были вчера вечером, зовется Джеки Эриксон.

— Ну и дела! — воскликнул он. — Лучшая подружка Кармен? Послушали бы вы только, как она разинула свою пасть на нашем бракоразводном процессе. По ее словам выходило, что я один виноват в том, что Кармен влезла в постель к моему так называемому лучшему другу!

— Вы знаете девушку по имени Айрис Демпси?

— Айрис Демпси? — Тайлер едва выговорил это имя. Глаза его готовы были лопнуть, настолько они были выпучены после моих вопросов. — Я не уверен в этом.

— Интересно, помните ли вы хотя бы свое собственное имя? — разозлился я. — Пожалуй, мне стоит освежить вашу память. Айрис Демпси — это рыжеволосая красотка с великолепной грудью, и она работает сестрой в частном санатории.

За моей спиной раздались чьи-то тяжелые шаги, потом резкий повелительный голос произнес:

— Тайлер! Какого дьявола ты околачиваешься здесь? Или ты считаешь, что мое предприятие — один из тех борделей, где ты привык ошиваться? Да я мог бы выйти из магазина, прихватив добрую половину товаров, а эта глупая сучка так и не оторвалась бы от созерцания собственной персоны в зеркале.

— Угу, папа! — Тайлер Уоррен вяло улыбнулся. — Это — капитан Шумейкер из Отдела убийств, Лос-Анджелес.

Каждый дюйм из всех пяти футов и трех дюймов, составлявших внушительную фигуру Уоррена-старшего, дышал энергией, умом, несгибаемой волей, решительностью. Его густые седые волосы были гладко зачесаны, усы выровнены в ниточку с чисто воинской точностью. Широко расставленные серо-зеленые глаза были холодны, как океанские глубины. Костюм наверняка шил мастер своего дела — это было настоящее произведение искусства. Все остальные детали были подобраны самым изысканным образом, так что вместе составляли настоящую поэму в коричневатых тонах. Он стоял от меня на изрядном расстоянии, тем не менее я почувствовал, каким ледяным холодом и недовольством веет от него.

— Отдел убийств? — отрывисто переспросил он. — Какого черта ему тогда здесь нужно?

Сынок, путаясь в словах и захлебываясь слюной, истерическим тоном изложил ему всю историю о том, как его бывшая жена жила с человеком, которого убили прошлой ночью, и о том — по крайней мере, так следовало из его слов, — что капитан Шумейкер собирается с минуты на минуту арестовать его по обвинению в этом убийстве…

— Выйди вон отсюда и проследи, чтобы эта глупая гусыня в зале занялась хоть каким-нибудь делом, — приказал Уоррен-старший. — Я сам это улажу.

— Ну конечно, папа, — благодарно сказал Тайлер и бросился бегом к двери.

— Мой сын — ничтожество и дурак, капитан, — произнес Уоррен-старший презрительным тоном. — Он также теряет сознание от страха при малейшем нажиме на него. Но если бы он вообще был в состоянии совершить убийство, то уже много лет назад прикончил бы меня!

— Я предупредил, что это всего лишь обычное расследование, — вежливо сказал я. — Мы установили возможность прямой связи между вашим сыном и его бывшей женой, хотя она до недавнего времени жила с Митфордом — они расстались совсем незадолго до его гибели.