Блондинка в бетоне

– Я сказал «молча»! – Он вновь повернулся к присяжным. – Как я уже говорил, вам не стоит беспокоиться о том, что произойдет с миз Чандлер. Видите ли, она играет вот в какую игру: что бы я сейчас вам ни сказал, вы все равно будете думать о ее словах насчет детектива Босха – что он не привел никого в свою поддержку. Так вот, я вас самым серьезным образом предупреждаю – не думайте об этом. Все, что она сказала, это полная ерунда. Собственно, я подозреваю, что если бы они только захотели, детектив Босх и мистер Белк вытащили бы сюда столько полицейских, готовых давать показания, что те выстроились бы в очередь до самого Паркер-центра. Но они этого не хотят. Такую уж стратегию они выбрали, и не наше дело как-то ее оспаривать. Никоим образом. Вопросы есть?

Никто из присяжных даже не пошевелился. Повернувшись обратно, судья посмотрел на Белка:

– Хотите что-нибудь сказать, мистер Белк?

– Минуточку, ваша честь.

– Так что вы думаете? – повернувшись к Босху, зашептал Белк. – Он готов согласиться на неправильное судебное разбирательство. Я еще никогда не видел его таким взбешенным. Мы получим новый процесс, а к тому времени эта штука с подражателем, возможно, подойдет к концу.

Босх немного подумал. Он хотел все побыстрее закончить, и перспектива пройти с Чандлер через еще один процесс его вовсе не радовала.

– Ну, мистер Белк? – сказал судья.

– Я думаю, что мы удовлетворимся тем, что есть, – прошептал Босх. – Как вы думаете?

– Думаю, он может просто организовать нам вердикт, – кивнув, сказал Белк.

– В данный момент ничего, ваша честь.

– Вы в этом уверены?

– Да, ваша честь.

– Хорошо, миз Чандлер, как я уже сказал, мы займемся этим позже, но займемся обязательно. Теперь вы можете продолжать, но будьте очень осторожны.

– Спасибо, ваша честь. Перед тем как продолжить, я хочу извиниться за свою аргументацию. Я не собиралась проявлять к вам неуважение. Я… мм… высказалась опрометчиво, и меня несколько занесло.

– Да уж, занесло. Извинения приняты, но позднее мы все равно рассмотрим вопрос о неуважении к суду. А пока давайте продолжим. Я хочу, чтобы присяжные приступили к работе сразу после обеда.

Чандлер развернулась так, чтобы стоять лицом к присяжным.

– Леди и джентльмены, вы слышали собственное выступление детектива Босха. Так вот, напоследок я прошу вас вспомнить, что именно он сказал. Он сказал, что Норман Черч получил то, что заслужил. Подумайте, что означает такое заявление, если оно исходит от полицейского. «Норман Черч получил то, что заслужил». Мы уже видели в этом зале, как работает система правосудия. Это система сдерживаний и противовесов. Судья в роли рефери, присяжные решают. Однако, по его же собственному признанию, детектив Босх решил, что все это не нужно. Он решил, что не нуждается ни в судье, ни в присяжных. Он украл у Нормана Черча его шанс на правосудие. И не только у него, но в конечном счете и у вас. Подумайте об этом.

Забрав с трибуны свой желтый блокнот, она вернулась на место.

Глава двадцать третья

Присяжные начали совещаться в 11.15, и судья Кейес распорядился, чтобы судебные приставы обеспечили их обедом. По его словам, присяжных не будут беспокоить до 16.30 – если, конечно, они не выйдут раньше с готовым вердиктом.

После того как присяжные удалились, судья предупредил все стороны, чтобы они были готовы в течение пятнадцати минут явиться на зачтение вердикта. Это означало, что Чандлер и Белк могут подождать в своих служебных кабинетах. Семья Нормана Черча жила в Бурбанке, поэтому его жена и дочери предпочли отправиться в кабинет Чандлер. Босх прикинул, что голливудский участок находится за пределами пятнадцатиминутной досягаемости, а вот до Паркер-центра всего пять минут пешком. Дав секретарю суда свой номер пейджера, он сказал ей, где его искать.

Последнее, что сделал судья, – это потребовал возбудить против Чандлер дело о неуважении к суду. Постановив, что слушания по этому вопросу состоятся через две недели, он с грохотом опустил свой молоток.

Перед тем как выйти из зала заседаний, Белк отвел Босха в сторону:

– Думаю, мы в хорошей форме, но я все же нервничаю. Хотите бросить кости?

– О чем вы говорите?

– Я хочу в последний раз попробовать с ней договориться.

– То есть предложить мировое соглашение?

– Угу. До пятидесяти у меня есть карт-бланш, выше этого я должен получить разрешение. Я могу бросить ей пятьдесят, и тогда посмотрим – может, этого хватит, чтобы сейчас же уйти.

– А как насчет ее гонорара?

– При мировом соглашении ей придется довольствоваться частью этих пятидесяти тысяч. Для таких, как она, это где-то процентов сорок. Получается двадцать кусков за неделю суда и неделю подбора присяжных – по-моему, неплохо.

– Вы думаете, что мы проиграем?

– Не знаю. Я просто учитываю все варианты. Никогда заранее не скажешь, что решат присяжные. Пятьдесят кусков – довольно дешево для откупа. Она может их взять, с учетом того, как судья наехал на нее в конце. Может, она побоится потерять все…