Блондинка в озере. Сестричка. Долгое прощание. Обратный ход

— Наверно, потом удивился — но промолчал. К тому времени уже все началось. Об этом сразу закричали газеты, затем исчез Фрэнк, а потом он умер в Мексике. Как я могла знать, что он погибнет? Роджер был моим мужем. Он совершил страшную вещь, но и она была страшная женщина. И он сделал это в беспамятстве. Потом газеты так же внезапно умолкли. Наверно, к этому приложил руку отец Линды. Роджер, конечно, читал прессу, но рассуждал об этом, как любой, кто просто был знаком с этими людьми.

— И вам не было страшно? — тихо спросил Спенсер.

— Я чуть не заболела от страха, Говард. Если бы он вспомнил, то, наверно, решил бы меня убить. Он был хорошим актером — как большинство писателей — и, возможно, уже все знал и выжидал удобного случая. А может, и не знал. Была надежда, что он все-таки забыл навсегда. А Фрэнка уже не было на свете.

— Если он не спросил про одежду, которую вы потом утопили в резервуаре, значит, что-то подозревал, — заметил я. — И помните, в том тексте, что он оставил в машинке — это когда он стрелял наверху, а вы пытались отнять у него револьвер — там говорилось, что из-за него умер хороший человек.

— Вот как? — глаза у нее округлились ровно настолько, насколько нужно.

— Это было напечатано на машинке. Я уничтожил эти листки по его просьбе. Решил, что вы их уже прочли.

— Никогда не читала того, что он писал у себя в кабинете.

— Читали — записку, которую он оставил, когда его увез Верингер. Даже рылись в корзине для бумаг.

— Это другое дело, — холодно возразила она. — Я пыталась выяснить, куда он делся.

— О’кей, — сказал я, откидываясь на спинку. — Вы все сказали?

Она медленно, с глубокой грустью кивнула.

— Кажется, все. В последний момент, перед тем, как застрелиться, он, наверно, вспомнил. Этого мы никогда не узнаем. Да и нужно ли?

Спенсер откашлялся.

— А какая роль во всем этом предназначалась Марло? Это была ваша идея — пригласить его сюда. Помните, вы меня уговорили.

— Я страшно боялась. Боялась Роджера и за Роджера. Мистер Марло был друг Фрэнка, едва ли не последний из тех, кто его здесь видел. Фрэнк мог ему что-нибудь рассказать. Я хотела точно знать. Если он был мне опасен, нужно было иметь его на своей стороне. Если бы он узнал правду, возможно, Роджера еще удалось бы спасти.

Внезапно, вроде бы без всякой причины, Спенсер разозлился. Подался вперед и выпятил челюсть.

— Давайте-ка начистоту, Эйлин. Вот частный сыщик, у которого уже были нелады с полицией. Его держали в тюрьме. Считалось, что он помог Фрэнку — я его называю по-вашему — удрать в Мексику. Если бы Фрэнк был убийцей, это преступление. Значит, если бы Марло узнал правду и мог оправдаться, вы бы предпочли, чтобы он сидел в углу и отмалчивался? Так вы себе это представляли?

— Я боялась, Говард. Неужели это не понятно? Я жила в одном доме с убийцей, да еще, возможно, и с сумасшедшим. Почти постоянно оставалась с ним наедине.

— Это я понимаю, — сказал Спенсер, по-прежнему жестко. — Но Марло отказался у вас жить, и вы остались одна. Потом Роджер выстрелил из револьвера, и всю неделю после этого вы были одна. Потом Роджер покончил с собой, и по странному совпадению на этот раз один оказался Марло.

— Это верно, — ответила она. — Ну и что? При чем тут я?

— Пусть так, — сказал Спенсер. — А может, вы думали, что Марло, докопавшись до правды, учтет, что этот револьвер уже однажды выстрелил, и просто вручит его Роджеру с примерно такими словами: «Слушайте, старина, вы убийца, я это знаю, и ваша жена тоже. Она прекрасная женщина. Хватит ей мучиться. Да и мужу Сильвии Леннокс тоже. Будьте человеком — спустите курок, и все решат, что вы просто допились до чертиков. Пойду-ка я покурить к озеру, старина. Желаю удачи и прощайте. Кстати, вот револьвер. Если понадобится — он заряжен».

— Что за бред, Говард? Мне ничего подобного в голову не приходило.

— Вы же сказали полиции, что Роджера убил Марло. Это как понимать?

Она бросила на меня беглый, почти смущенный взгляд.

— Это было очень дурно с моей стороны. Я не знала, что говорю.

— Может, вы считаете, что Марло его застрелил? — спокойно осведомился Спенсер. Глаза у нее сузились.

— Ну что вы, Говард. Зачем ему это? Какое чудовищное предположение.

— Почему? — пожелал узнать Спенсер. — Что здесь чудовищного? Полиция тоже так подумала. А Кэнди подсказал им мотив. Он заявил, что в ту ночь, когда Роджер выстрелил в потолок, а потом уснул со снотворным, Марло провел два часа у вас в спальне.

Она залилась краской до корней волос и растерянно уставилась на него.

— И на вас ничего не было надето, — свирепо продолжал Спенсер. — Так сказал Кэнди.

— Но на предварительном слушании… — начала она дрожащим голосом.

Спенсер перебил ее.

— Полиция не поверила Кэнди. Поэтому на слушании он этого не рассказывал.

— О-о… — во вздохе послышалось облегчение.

— Полиция, — холодно сказал Спенсер, — заподозрила также и вас. И подозревает до сих пор. Им не хватает только мотива. По-моему, теперь его нетрудно найти.

Она вскочила.

— Прошу вас обоих покинуть мой дом, — гневно бросила она. — И чем скорее, тем лучше.