Блондинка вне закона

— Надеюсь, вы отдаете себе отчет в том, в какое положение вы нас поставили, — отозвался доктор Холл.

От меня не скрылось, что щеки его покраснели. Это хороший знак, подумала я.

— Да. Однако я не назвала полиции вашего имени. Думаю, полицейские сделали такой вывод сами, обнаружив в момент ареста у меня в машине папки, относящиеся к делу о врачебных злоупотреблениях.

— Это дело закрыто, — подала голос супруга доктора Холла, как раз в тот момент, когда Зоя вернулась с подносом.

Нет, это было даже хуже, чем просто чай. Это был цветочный чай розового цвета. Пахло от него туалетной водой, которую мне на Рождество из года в год дарила бабушка по отцовской линии.

Зоя с хорошо отработанным изяществом разливала чай по чашкам. Судя по всему, помимо остальных ее достоинств, она на досуге основательно изучила труды Эмили Пост [11].

— Благодарю, — сказала я, принимая чашку с туалетной водой.

На вкус она была еще омерзительнее, чем на вид.

Налив чай в остальные три чашки, Зоя вновь заняла место между родителями.

— Вы не могли выбрать времени хуже, — заявила Мередит. — У Зои назначены собеседования в колледжах. Она намеревается пойти по стопам отца, и нам меньше всего нужно, чтобы кто-то вспоминал про этот скандал. Ведь он может самым негативным образом отразиться на ее будущем.

Я сделала глоток чая, а про себя подумала «говори-говори».

— В таком случае, Зоя, желаю тебе успехов и еще раз прошу извинить меня.

Я уже было поднялась с места, чтобы уйти, как вдруг доктор Холл сказал:

— Надеюсь, больше не будет никаких слухов о вашей, с позволения сказать, бурной деятельности.

— Слухов? — переспросила я. — Боже, нет, конечно. Отныне я буду оперировать только фактами.

Кажется, Холлов мой ответ удовлетворил. Только бы они не заметили, как у меня в лифчик по груди пробежала струйка пота.

— Должен ли я воспринимать ваши слова как намек, что вы располагаете какими-то важными фактами?

Я услышала, как Лайам простонал в трубке.

— Важными фактами? Я…

В этот момент мой мобильник разразился сиреной. Это могло означать только одно: кому-то срочно понадобилось пробиться ко мне. Скорее всего, это Лайам, он хочет помочь мне красиво уйти из этого дома.

— Прошу меня извинить. — Поставив на стол чашку, я потянулась за сумочкой, нажала кнопку ответа и сказала: — Алло?

— Это Лиза. Что тебе нужно?

— Погоди. — Прикрыв ладонью телефон, я повернулась к Холлам и в очередной раз извинилась. — Это мой доктор и… — Я вновь выразительно посмотрела в глаза хозяину дома. — Честное слово, мне не хочется вас обременять. Спасибо за чай, спасибо, что согласились меня принять…

— Но…

Я не стала слушать фальшивые протесты Мередит и, можно сказать, со всех ног бросилась к машине. К этому времени Лайам пытался пробиться ко мне сквозь наш разговор с Лизой.

Я вставила ключ в замок зажигания и, включив мотор, сорвалась с места так, что шины завизжали. Поскорее бы убраться прочь отсюда.

— Финли! — раздался в трубке голос сестры. — Мой день не резиновый.

— Хорошо-хорошо, — ответила я, мигая, чтобы разогнать плясавшие перед глазами точки. Судя по всему, после визита к Холлам у меня подскочило давление. — Если я прочту тебе список лекарств, ты скажешь мне, от чего они?

— И насколько же он длинный, твой список?

— Не очень длинный, прошу тебя.

— Читай.

Я кое-как положила счет из папки Райса на руль, стараясь распределить внимание между дорогой и незнакомыми словами. Я прочла первые шесть, однако с каждой секундой мое зрение ухудшалось все больше и больше.

Лиза подтвердила, что это лекарства, которые дают для улучшения функционирования внутренних органов.

— Скажи, речь идет о доноре сердца или почки?

— Д-да-а…

У меня явно заплетался язык.

— Фин? Что там с тобой происходит?

— Еще одно, — с усилием произнесла я, пытаясь по слогам прочесть последнее название. — Ме-пер, мепрери…

— Мепреридин?

— Д-д-да-а…

Меня явно клонило в сон, и я поторопилась свернуть на обочину.

— Это обезболивающее.

Мое затуманенное сознание с трудом уловило смысл сказанного.

— А зачем давать донору внутренних органов обезболивающее?

— А донорам их никто и не дает. Мертвые не чувствуют боли.

— Все понятно. Вот что, оказывается, знал Райс.

— Фин, ты где?

— На Синг… Сингер-Айленде. Мне срочно нужна помощь.

— И давно я здесь? — спросила я у Бекки — она была первой, кого я увидела, когда вновь открыла глаза, а мои мозги восстановили способность ясно мыслить.

— Четыре часа. Ты то приходила в себя, то вновь проваливалась в забытье. Что-то бормотала, правда, было практически невозможно понять, что именно. Там за дверью к тебе уже выстроилась целая очередь. Мы даже список составили, кто за кем идет, чтобы успеть, пока не кончилось время для посещения больных.

— А доктор Холл?

— Сейчас сюда войдет Лайам и просветит тебя по этой части, но, думаю, тебе захочется включить телевизор на полную громкость.

— Холл арестован? — спросила я у Лайама минуту спустя, когда он вошел в мою безликую больничную палату.